Хотя художники работали прекрасно, в конце опыта им не хватало средств: искусство было выразительно, художники -нет. И им было настолько сложно выразить словами, что происходит у них внутри, что Дженигер понял - ему нужно подключить к процессу нескольких писателей, которые смогут детально изложить результаты. Одна из художниц, Джил Гендерсон, предложила романистку Анаис Нин46. Это был гениальный выбор. Нин не только разбиралась в терминах психоанализа, но, кроме того, уже два десятилетия штурмовала собственное подсознание, занимаясь написанием сюрреалистических романов. 46 Нин, Анаис (1903- 1977) - франко-американская писательница, психоаналитик, автор эротических рассказов От Нин до нас дошла запись о сеансе ЛСД в ее знаменитом дневнике. Она описывает, как в какой-то момент комната исчезла, остался только чистый космос и она увидела «образы за образами, стены за небом, небо за бесконечностью». Как она начала плакать, и обильные слезы стекали вниз по щекам, но в то же время она ощущала смех за этими слезами. И эти два чувства, плач и смех, трагическое и комическое, чередовались в головокружительном темпе. «Не будучи математиком, я осознала бесконечность», - сказала она Дженигеру. Сам доктор во время эксперимента напомнил ей персонажа одной из картин Пикассо -асимметричного человека с огромным глазом, вглядывающимся в зрителя. Вглядывающимся в самую ее душу. Деятельность какой именно части сознания усиливалась так, что концепцию бесконечности можно было уловить на эмоциональном уровне? Где в мозге располагалось место, оживляющее вещи? Когда комната начинала дышать? Поиск ответов на эти вопросы был самым захватывающим из всего, что Оскар Дженигер только мог себе представить. И он был не один. По некоторым причинам - из-за присутствия Хаксли или из-за того, что дело происходило в южной Калифорнии, - лос-анджелесская почва была для ЛСД особенно плодотворна. Сегодня над наркотиком работали пять исследователей, на следующий день - десять, затем - двадцать, и все они обменивались опытом. Одним из коллег Дженигера был Сидней Коэн, психиатр лос-анджелесской психиатрической больницы, которая находилась в ведении Управления по делам ветеранов. Коэн взялся за ЛСД, твердо намереваясь исследовать модели психозов по образцу Макса Ринкеля и других исследователей «лабораторного сумасшествия». Но его собственный личный опыт принятия наркотика заставил его изменить направление исследований. «Меня это застало врасплох, - вспоминал он несколькими годами позже на собрании, посвященном ЛСД -Это был не запутанный, сбивающий с толку бред, а нечто совсем иное. Только что - я не мог объяснить словами». Это нельзя было выразить на английском или терминами психологии. «Хотя мы использовали все доступные измерительные приборы, проверочные листы, тесты, весь арсенал психологических средств, суть ЛСД, несмотря на все наши усилия, до сих пор не понятна», - признавался он. — 63 —
|