|
II Красота высших сил Неизмеримо более поразили меня чудеса Разума, использующего широчайшее разнообразие сил, которые проявляются в еще-более тонкой, чем одическая, градации света и цвета и которые можно назвать цветами психическими, или цветами третьей октавы. Эта разновидность, естественно, образуется колебаниями, частота которых вдвое выше одической и вчетверо выше частоты обычного света. В 1870 году, подолгу оставаясь в темной комнате с закрытыми глазами, я начал развивать у себя внутреннее зрение, и спустя несколько недель или месяцев обрел способность видеть такое великолепие света и цвета, какого не в силах описать ни один язык и представить ни одно воображение. По-вашему, это было воображение? Но никакое воображение и на полпути не приблизится к реальности виденного мною. Воображение само должно ткать свою ткань из нитей реальности. Искуснейшие мозаики и величайшие произведения искусства ничто по сравнению с этими сокровенными красотами. Я повидал произведения, которыми гордятся дворцы и музеи Европы, но ни одно из них не идет ни в какое сравнение с этими непревзойденными цветами и утонченными формами. Воображение, как правило, более тускло и приглушенно, чем реальность, но эти цвета были настолько ярче и интенсивнее и в то же время настолько нежнее любых цветов внешнего мира, что когда, открывая глаза, я видел небо и землю, они казались мне поблекшими и почти бесцветными. Небо казалось уже не голубым, а голубовато-серым, причем весьма убогого оттенка. Я видел такое несметное число градаций фиолетового, и термела, и замечательного по глубине индиго, и голубого, и красного, и желтого, и оранжевого, затмевающего яркостью солнце — причем все это в сотнях легко различимых меж собою тонов и оттенков — что поначалу решил, что это цвета совершенно отличные от доступных обычному зрению. Однако в конечном счете я пришел к выводу, что в природе нас окружают лишь первичные основы всех цветов, которые столь слабы, что мы едва ли способны сказать, что такое цвет. Иногда из преисполненных сиянием центров ко мне устремлялись целые фонтаны света, сливаясь по пути в единое радужное великолепие. Иногда потоки лучей исходили от меня самого, постепенно теряясь вдали. Чаще всего в разные стороны мимо меня неслись прямые потоки света, хотя временами флюидические эманации изгибались плавными параболами, словно струи фонтана. Но замечательнее всего были бесконечные миллионы излучений, эманации и световых потоков, которые временами я видел текущими из, внутрь и сквозь все предметы и заполняющими все пространство дождем искр и вспышек, подобных молниям. Полагаю, что если бы людям внезапно открылись эти изумительные силовые потоки, стремящиеся во все стороны, многих обуял бы дикий страх оказаться разорванными на куски. Несколько раз я видел неисчислимые миллионы поляризованных частиц многоцветной световой материи, десятки раз в секунду, словно в бесконечном калейдоскопе, изменяющих линии своей полярности, и все же никогда не впадая в хаос, ибо, покидая одну линию полярности, частица мгновенно занимала надлежащее ей место в другой. Некоторое время я недоумевал, что бы это могло быть, однако вполне вероятно, что это были люминеллы, заполняющие собой всю атмосферу и составляющие под воздействием солнца основу света. — 125 —
|