|
Было очевидно, что Садди сильно переживал. Его голос дрожал и прерывался от сильного волнения, и мне оставалось только надеяться, что он будет продолжать свой рассказ. Д.: Ясно. Давай перенесемся немного вперед и посмотрим, как развиваются события. Я действительно хочу, чтобы ты рассказал об этом. Это для многих будет очень важным. Если тебе тяжело, попробуй представить себя в роли стороннего наблюдателя. Было заметно, что ему нелегко смотреть на то, что происходит. Я опасалась, что наблюдать за распятием будет для него невыносимо, но я верила, что желание Садди поделиться с другими придаст ему сил и не даст отступить. Время от времени мне приходилось делать внушение, чтобы Кэти успокоилась. Д.: Я сосчитаю до трех, и мы снова перенесемся немного вперед. Один, два, три. Что сейчас происходит? С: Решено... сегодня вечером Иешуа и еще двое будут распяты. Римляне всегда казняг так воров, разбойников и убийц. (Ему тяжело, но он продолжает.) Д.: Но ведь Иешуа не относится к их числу? С. (шепотом): Нет. Он никогда и никому не причинил вреда. Согласно пророчествам, Мессия прольет кровь за весь мир. Д.: Кто-нибудь еще наблюдает за происходящим? С: Здесь присутствуют многие. В Библии говорится, что в то время «отверзлись гробы» и люди видели воскресших. Возможно, они видели как раз тех, кто вместе с Садди внимательно следил из потустороннего мира за тем, что творилось на земле. Событие такого эмоционального накала вполне могло обострить психическое восприятие обыкновенных людей настолько, что они смогли почувствовать это. С: На земном уровне сотни людей тоже с ужасом наблюдают за этим. Ибо они любят Иешуа и не могут поверить в то, что Его казнят, что Господь допустит это. Садди переполняли эмоции. Он почти плакал, несмотря на мои призывы оставаться посторонним наблюдателем. А мне нужно было оставаться беспристрастной, чтобы внимательно следить за развитием событий. Если бы я ощутила, что ситуация выходит из-под контроля, я бы немедленно вывела Кэти из транса. Ценность добываемой информации никогда не оправдывает угрозы здоровью субъекта. Обычно я настолько поглощена наблюдением, что всю полноту эмоционального накала на сеансе осознаю только позднее, прослушивая магнитофонные записи. Только тогда я могу до конца прочувствовать ошеломляющую суть услышанного. Д.: Что чувствует Иешуа? С: Он отстранился от боли и очень спокоен. Мне легче от того, что Он не страдает. Д.: Хорошо, что Иешуа может отстраниться от собственных ощущений. А что Он чувствует по отношению к тем, кто так с Ним поступает? — 177 —
|