Генеральная комиссия по рассмотрению взаимных претензий, учрежденная Мексикой и США в решении по делу "Малена" (1927 г.), провела четкое различие между деянием должностного лица, действовавшем в качестве частного лица, и другим его деянием, совершенным в официальном качестве, хотя и с превышением своих полномочий. Только второе деяние было присвоено государству*(301). Аналогичная франко-мексиканская комиссия в деле "Кэра" (1929 г.) исключила ответственность государства лишь в случаях, когда "действие не имело отношения к официальным функциям и фактически было лишь действием частного лица"*(302).

Следует при этом подчеркнуть, что поведение должностного лица в качестве частного лица необходимо отличать от его поведения в официальном качестве с превышением своих полномочий, в нарушение норм, регулирующих его деятельность. В последнем случае его поведение присваивается государству.

Приведенные положения касаются органов и должностных лиц международной организации.

§ 2. Поведение органов исполнительной власти

Высшие органы исполнительной власти являются официальными представителями государства в международных отношениях. Им принадлежит главная роль в осуществлении этих отношений. Поэтому их поведение имеет особое значение. Д.Б.Левин отмечал: "В наибольшем объеме международно-правовая ответственность возникает для государства за действия или упущения его органов, обладающих правом международного представительства"*(303). Это положение было подвергнуто критике П.Курисом, который счел, что едва ли есть основания выделять в этом отношении органы международного представительства, поскольку "объем ответственности в большей степени зависит от характера самого правонарушения"*(304). Последнее замечание справедливо. Однако оно не противоречит особому значению поведения органов международного представительства.

Международное право определяет круг должностных лиц, органов, которые считаются представляющими государство независимо от их статуса по внутреннему праву: глава государства, глава правительства, министр иностранных дел. В определенной мере это относится и к высшим должностным лицам международной организации.

В отношении международных договоров соответствующие положения закреплены Венскими конвенциями. Государство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность договора было выражено в нарушение его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры. Исключение сделано лишь для случаев, когда нарушение было явным и касалось его нормы внутреннего права особо важного значения. Аналогичным образом решается вопрос и с внутренними правилами международными организации (ст. 46 Венской конвенции 1986 г.).