Левиафан. Иллюминатус 3

– Чарльз Мочениго уже подбирается к идее «антракс‑лепра‑мю». Еще несколько своевременных ночных кошмаров, и дело будет в шляпе.

Следующей говорила сестра Феда Феодора.

– Атланта Хоуп и «Божья молния» становятся все более влиятельными. Когда придет время, Президент будет бояться ее до смерти и решится стать еще большим тоталитаристом, чем она, лишь бы не допустить ее к власти.

– Я не доверяю Дрейку, – сказал брат Марк Маркони.

– Естественно, – сказал брат Гракх Груад. – Но он построил себе дом у моря.

– А строящий у моря строит на песке, – заметил брат Отто Огатай. – Моя очередь. Наша пластинка «Подавайте, сострадайте, подавляйте» стала международным хитом. Наше следующее гастрольное турне по Европе обещает грандиозный успех. Тогда мы сможем начать, не торопясь и очень осторожно, переговоры насчет фестиваля «Вальпургиева ночь». Разумеется, любого, кто попытается преждевременно форсировать эту идею, придется осаживать. – Или ликвидировать, – сказал брат Гракх Груад. Он посмотрел на того, кто сидел отдельно от всех, на дальнем конце стола. – Теперь твоя очередь. Все это время ты молчал. Что ты можешь сказать?

Тот расхохотался.

– Пару слов от скелета на празднике, а? – Это был пятый и самый грозный Иллюминатус, брат Генри Хастур, единственный, кому хватило наглости назвать себя именем ллойгора. – Сказано, что вселенная – это грубая шутка, которую общее сыграло над частным. Не спешите смеяться или плакать, если вы согласны с этим изречением. Я могу вам сказать лишь одно: существует серьезная угроза осуществлению всех ваших планов. Я вас предупреждаю. Вы предупреждены. Вы все можете погибнуть. Вы боитесь смерти? Отвечать не обязательно – я вижу, что боитесь. И сам этот страх может быть ошибкой. Я пытался вам объяснить, почему не стоит бояться смерти, но вы меня не слушали. И в этом источник всех ваших проблем.

Четыре остальных Первоиллюмината равнодушно и надменно молчали.

– Если все ЕДИНО, – многозначительно добавил пятый Первоиллюминат, – всякое насилие – это мазохизм,

– Если все ЕДИНО, – язвительно ввернул брат Отто, – то секс – это мастурбация. Давайте‑ка впредь обходиться без личелов ской метафизики.

ХАРЕ КРИШНА ХАРЕ ХАРЕ

– Джордж!

И тогда Джордж оказался вместе с Челине здесь, в Ингольштадте. Ситуация запутывалась. Голова Джорджа была склонена над глиняной пивной кружкой, несомненно наполненной местным пивом.

– Джордж! – снова окликнул его Джо.