|
– Куда она пропала? – спросил Вернер. – Приняла другую форму и где‑то спряталась, – ответил Вольфганг. – Превратилась в поганку, или сову, или еще какую‑нибудь гадость и хихикает, радуясь учиненному ею хаосу. Неожиданно Вильгельм стал хвататься пальцами за воздух и поднялся со своего места. Неуклюже, словно слепоглухонемой, цепляясь за что‑то невидимое, он полез из «мерседеса» фон Рундштедта. Выбравшись из машины, Вильгельм отошел на десять футов от братьев и сестры и повернулся к ним лицом. Он стоял, окаменев, и смотрел на них немигающими глазами; его брюки вздулись в паху. Затем из рта Вильгельма раздался глубокий, звучный, елейный и в то же время тошнотворный голос: – Надо платить по старым счетам, дети Груада! Голос напоминал сырую нефть, сочащуюся через гравий. Он казался таким же ископаемым. Это был голос существа, появившегося на Земле, когда Южный полюс находился в Сахаре, а высшую форму жизни представляли головоногие моллюски. Вольфганг забыл о сражении, которое бушевало вокруг. – Ты! Здесь! Как ты сбежал? – Не заметил как. Просто геометрические формы перестали меня связывать. Я выбрался и ел души. Свежие души, а не ту жалкую плазму, которой меня кормили все эти годы. – Великий Груад! И это твоя благодарность? – взорвался Вольфганг. Понизив голос, он шепнул Вернеру: – Найди талисман, по‑моему, в черном ларце, запечатанном Печатью Соломона и Глазом Тритона. Обращаясь к существу, завладевшему телом Вильгельма, Вольфганг сказал: – Ты появился в нужный момент. Здесь будет много убийств и тебе на съедение достанется множество душ. – У тех, кто нас окружает, нет душ. Я чую в них лишь псевдожизнь. Меня от них тошнит. Вольфганг рассмеялся. – Значит, даже ллойгор способен испытывать отвращение. – Меня тошнит уже многие сотни лет, в течение которых вы держите меня запечатанным то в одном пятиугольнике, то в другом, скармливая мне не свежие души, а жалкие экстракты из ваших запасников. – Мы прекрасно тебя обеспечивали! – воскликнул Вернер. – Каждый год, только для тебя, тридцать – сорок – пятьдесят тысяч смертей в одних только дорожно‑транспортных происшествиях. – Обеспечивали, но не свежими душами. Не свежими! Впрочем, возможно, сегодняшней ночью вы сумеете отдать мне долг. Я чую поблизости много жизней, каким‑то образом привлеченных вами сюда. Они станут моими. Вернер протянул Вольфгангу палочку с серебряным пятиугольником на конце, а Вольфганг направил ее на одержимого Вильгельма. Тот пронзительно вскрикнул и упал на колени. Воцарилась тишина, прерываемая всхлипываниями испуганной Винифред, одиночными выстрелами из винтовок и отдаленным стрекотанием автоматных очередей. — 65 —
|