|
Получивши это донесение, Петр написал королю: «Единственный способ для пресечения жалоб духовных и мирских людей греческого исповедания, для освидетельствования обид и для получения за них удовлетворения – это немедленное назначение комиссии, членами которой должны быть и наши комиссары, и уже нами назначен для этого переводчик при посольстве в Варшаве Игнатий Рудаковский и с ним один монах из Заиконоспасского монастыря, учитель (Иустин Рудинский), которым мы повелели жить в Могилеве, сделать подробное исследование об обидах людям греческого исповедания и представить ко двору вашего королевского величества с требованием исправления по силе договора о вечном мире 1686 года и по их правам и привилегиям. Если же паче чаяния по этому нашему представлению и прошению удовлетворения по силе договора не воспоследует, то мы будем принуждены сами искать себе удовлетворения». Мы видели, что уже в описываемое время дело о православных русских соединялось с делом о протестантах, притесняемых также католиками в Польше, и вопрос принимал уже характер диссидентского вопроса; мы видели, что польские протестанты уже обращались к Петру с просьбою о помощи. В описываемое время прусский двор обратился к русскому императору с просьбою заступиться за евангеликов, гонимых в Польше. Русским министром при дворе Августа II продолжал быть князь Сергей Григорьевич Долгорукий. В начале 1722 года он хлопотал о том, чтобы король признал императорский титул русского государя; когда он обращался с этим делом к некоторым доброжелательным сенаторам, те отвечали, что Речь Посполитая согласится, если король не будет препятствовать; только одно сомнение: не даст ли этот титул будущим государям русским претензий на русские области, находящиеся под польским владычеством? «Но не все ли равно, – отвечал им Долгорукий, – что быть царем или императором всея России?» Несмотря на то, паны продолжали толковать, что можно дать императорский титул только под условием письменного удостоверения, что император и его преемники не будут претендовать на русские области, находящиеся за Польшею. Видели опасность в титуле и не видали ее в явлениях, по поводу которых Петр писал Долгорукому: «Содержание нашей грамоты к королю объяви сенаторам и министрам польским всем с ясным представлением, что если удовлетворения не последует, то будем принуждены сами его искать; домогайся с крайним прилежанием, чтоб определили немедленно комиссаров, при которых должен находиться и наш комиссар Рудаковский, и, прежде чем комиссары с польской стороны будут назначены, отправь немедленно Рудаковского из Варшавы в Могилев, чтоб он жил при тамошнем епископе князе Четвертинском, и обо всех обидах людям греческого исповедания подлинно еще осведомился, и приготовил все доказательства для комиссии, и старался бы о том, чтобы греческого исповедания людям вперед гонения не было. Можешь объявить прусскому министру в Польше, что получил указ заступиться за евангеликов и, если по интересам нашим заблагорассудишь, можешь при случае и об них при польском дворе представления делать и взаимно требовать от прусского министра, чтоб и он тебе в делах людей греческого исповедания помогал». — 267 —
|