|
Незадолго до начала саммита экономический комментатор газеты Financial Times М.Вольф раскритиковал господствовавшую у лидеров «двадцатки» идею, будто скоротечная рецессия очистит механизм мирового хозяйства от прошлых издержек. Она просто оказалась «смехотворной». «Вместо этого надо опасаться обвала, поскольку гора долгов — объем которых в США в три раза превышает ВНП, — вызовет повальное банкротство. Спираль движения вниз начнется с еще большего ухудшения в состоянии финансовых систем и, в форме всеобщего недоверия, приведёт к исчезновению кредита, закрытию огромного числа частных фирм, массовой безработице, скачущим вниз ценам на товары, обваливающимся ценам на активы и растущему числу конфискаций неоплаченных товаров. Глобализация разнесет катастрофу повсюду<...>Это станет поводом не для возрождения laissez-faire XIX века, а для роста ксенофобии, национализма и угрозы революций. Такие результаты весьма вероятны<...>Нужно сделать все возможное, чтобы не дать неминуемой рецессии превратиться во что-то гораздо более страшное" (Financial Times, 29 октября 2008). Неспособность достичь соглашения, усиление экономических трудностей и рост конфликтов между ведущими державами явились в первую очередь результатом объективных противоречий, коренящихся в самой системе мирового капитализма. Даже несведущим в экономике людям было ясно, что для "эффективной" работы тесно связанных и интегрированных рынков нужна какая-то форма международного регулирования. Однако задействовать такую систему было просто невозможно. Причина элементарно простая: все рынки глобальны по своему характеру, но мир остаётся поделенным между капиталистическими странами; некоторые из них сильнее, некоторые слабее. Каждая отдельная группа капиталов находится в постоянной борьбе против своих глобальных конкурентов с целью защиты и увеличения своей доли прибыли. Те, кто не в состоянии этого сделать, разоряются или их скупают более успешные соперники. В этой борьбе каждая группа капиталов видит в "своём" национальном государстве политическое орудие для продвижения своих интересов. Получается конфликт всех против всех. Правительства, не в состоянии создать глобального финансового регулировщика, который мог бы вторгаться в детали их национальных рынков, или создать глобального кредитора последней инстанции. Все участники саммита G20, включая многочисленных советников и экономистов, были согласны в том, что рост протекционизма будет иметь ужасные последствия для мировой экономики. Всеми признавалось, что закон Смута-Хоули (Smoot Hawley Act), принятый США в июне 1930 года, повысивший торговые тарифы, сыграл решающую роль в разжигании серий ответных действий, которые привели к катастрофическому падению на две трети в объеме мировой торговле между 1929 и 1933 годами. И дальнейший ход событий показал, что, несмотря на широковещательные обещания не допустить протекционизма, на следующий же день после саммита каждое государство начало выстраивать протекционистские баррикады. — 72 —
|