|
Дина: В таких ситуациях я сразу становлюсь ими. На Востоке мужчины, как правило, женщину (ставшую ими) боятся… Саша: Иногда мы завтракали с Инвером на маленькой кухоньке и слушали его милые интересные байки. Он сам — тридцатник. Вынужден зелень выращивать. Её у него перекупщики покупают по 2 рубля, то есть сильно его обдирают. О себе он рассказывал, что сразу после армии (где-то в 1956 году) добровольцем поехал поднимать целину. Пахал под озимые в казахской степи. Как-то трактор заглох. Инвер стал замерзать, и на конечной стадии у него появились галлюцинации. По сути он уже из тела уходил. Когда он уже почти в ледышку превратился, его заметили русские девчонки. Они побежали через пургу по морозу сообщить, чтобы за ним приехали и прицеп прислали. Русские его уже полуживого достали из трактора и отогрели. Он фактически был уже в клинической смерти. Мы об этом узнали от него чуть ли не в первый день. Он тогда сказал: «Я теперь пожизненно обязан русским за то, что они мне жизнь спасли!» Дина: Он из-за этого нас и принял в свой дом. На этом наши отношения и строились. Однако именно это и вызывало недовольство его жены, дочки и внука. Они несомненно влияли на его расположение к нам отрицательно. Саша: Да, его старшую жену звали Роза, она была с 1936 года Крысы и выглядела уже совсем постаревшей женщиной. Была и молодая жена — девочка лет четырнадцати. Инвер сказал нам, что это невеста его второго сына, который сейчас в армии и поэтому они её взяли в дом. Дина: Я видела, какие у них отношения… Причём, старшая жена нормально это принимала. Саша: Да, там конфликта не было. Там был ещё совсем маленький ребёнок. Они говорили, что это внук от того сына, который в армии, что нас смутило, так как получалось, что невестка Инвера родила чуть ли не в двенадцать лет. Для него были — все сладости, подарки и самые лучшие кусочки. А парень этот был просто зверский самостный бесёнок. Такое предельно злобное и агрессивное создание. Мы всё время его стороной обходили… Дина: А через несколько дней у них опять появилось чувство невыравненности нашего пребывания в их доме. Это возникло ближе к концу, хотя мы всё время им что‑нибудь привозили из города. Это были или продукты, или подарки (кроме того, что мы платили за жильё). Саша: Да, на пятый или шестой день мы зашли в универмаг, чтобы что-то купить из тёплой одежды, так как стало холодней, и увидели великолепный чёрный бархат, какой в Москве невозможно было купить. Я просто обомлел, подумав, какое платье Кали для Людмилы из него можно сшить. Такой бархат дефицитен и довольно дорого стоил. Мы вернулись из Баку и решили показать его этим женщинам, но когда ты, Дина, увидела их «групповые» жадные глаза, пришлось его «подарить». — 200 —
|