Групповое посвящение

Саша: Да, это была Кали, осваивающая Землю на следующем этапе. Она через групповой организм расширяет своё Кольцо Славы. Групповое сознание внедряется в более глубокие зоны, и Кольцо при этом становится ещё больше. Я этой вещью был просто потрясён! И понял, что рано или поздно мне это надо написать на холсте, но, конечно, это должно быть обязательно сделано как фиксация уже нашего группового достижения (рис. 41). Именно там я получил эту санкцию.

Дина: Ещё меня очень поразил народный художник Таир Салахов!

Саша: Чистый азербайджанец, академик. Руководитель союза художников и один из создателей сурового советского стиля. При Хрущёве в 60-е годы, когда появились так называемые шестидесятники, в советской живописи возникла последняя фаза или реформация. Она официально называлась «суровым стилем». В нём была особая монументальность. Помнишь, Дина, портрет Кара‑Караева (рис. 42)? Он там сидит у длинного фортепиано. (В таком же стиле Салахов написал и Шостаковича.) В этом музее была целая серия таких картин. У него просто гениальные полотна! Я даже заплакал, я был потрясён искренностью, с какой у него изображены нефтяники Каспия (рис. 43, 44). Настоящий гимн человеку труда! Они с такой невероятной внутренней правдой написаны!

Дина: Потом мы вышли на площадь, и там, как ни странно, стояла армянская церковь. Мы решили туда зайти. В церкви были армянки. В отличие от азербайджанских женщин они следили, обращают ли на них внимание. Видимо, шариат и ислам веками настолько подавлял горизонтальный женский вампиризм, что в азербайджанках его неприятие присутствует в основании.

Саша: Очень впечатлил их дом правительства! Он — огромный! Похож на Дом народов в Бухаресте, хотя сделан в мусульманско-советском стиле. В нём чувствуется особая мощь эгрегора!

Дина: Это здание даже нельзя было назвать социальным или национальным. Оно имеет статус универсального представительства с Иерархическими элементами. Служащие чиновники там — стройные величественные мужчины в роскошных костюмах. У меня такое осталось впечатление. Я никогда не видела, чтобы социальное здание выглядело как храм.

Саша: Вы знаете, у них нет вот этой выпендрёжности, как у некоторых других представителей Кавказа. Чувствовалось, что это — более древний народ, с более высокой внутренней культурой. И женщины там — нормальные, без самостного пафоса, как у нас сейчас.

Оказалось, что мы приехали в Азербайджан как раз во время сбора винограда. Каждый день Дина посылала меня на рынок, и я возвращался с большим пакетом, содержимое которого стоило один рубль. Мы завтракали виноградом и шли купаться в небольшой залив. Там располагался международный лагерь «Загульба». Ещё мы ходили к морю, где стоял санаторий, но там было разлито столько нефти, что было непонятно — как там можно было купаться! Даже зелень на рынке была с запахом бензина. Представляете, вся почва — пропитана нефтью, и под грядки используетсяся каждый свободный клочок земли. Как сейчас помню этот нефтяной привкус укропа!