|
Примечание: Здесь стоит добавить, что Эрнст Рифгатович Мулдашев общался с представителями разных религиозных направлений Востока, в частности, с ламами двух противоборствующих течений ламаизма – буддистского и бонпо. Эти направления связаны с Древними Людьми, находящимися под землей, однако – это разные Люди. Одни из них, действительно, могут быть вампирами, питающимися отрицательными эмоциями и кровью людей. Другие, напротив, доброжелательны и как раз могут являться теми самыми Буддами и Пророками. Речь идет о двух Расах – одной, утратившей связь с Единством, и другой, сохраняющей ее и пытающейся направить Человечество к восстановлению этой связи. Издревле две эти Расы вели войну за описанный ниже комплекс Кайласа, а после Потопа, когда Великаны из-за изменившегося наклона земной оси более не могли оставаться на поверхности, эта война стала уделом человеческих поколений. К слову сказать, нетленные мощи святых в Лаврах, Монастырях, Храмах и Соборах – это тоже сомати. Однако, сомати бывает разное и может служить как добру, так и злу. К тому же, сомати-пещеры, в которых находятся Древние Люди, защищены особыми психо-энергетическими силами, не позволяющими никому постороннему проникать в пещеру без их разрешения. Один из лам дал Мулдашеву координаты сомати-пещеры, охраняемой так называемыми Особыми людьми. Особые люди – это обычные жители деревеньки неподалеку от пещеры. Своей обязанностью они имеют ежемесячное посещение пещеры, с целью убедиться, по их словам, все ли там в порядке. Очевидно, что посещение пещеры включает не только простой присмотр за порядком, но и нечто большее, о чем Особые люди не сочли нужным распространяться. Правда, они разрешили Мулдашеву посетить пещеру, предупредив, что он, тем не менее, не сможет преодолеть защитный психо-энергетический барьер. Все так и получилось: «…Небольшой лаз, в который я вошел, через несколько метров расширился. Я вернулся обратно, высунул голову из лаза и попросил у младшего Особого человека разрешения сфотографировать меня здесь. Младший Особый человек, категорически запрещавший фотографировать вход в сомати-пещеру, разрешил сфотографировать меня в расширении лаза. Один раз, но не более. Лобанков сделал это. Все остались у входа в сомати-пещеру. Я пошел вглубь. За указанным расширением лаза начался узкий проход двух-трехметровой ширины. Пройдя по нему 25-30 метров, уже в полной темноте я встретил в наиболее узком месте железную дверь, запертую на замок. Я в недоумении остановился. Вдруг сзади я услышал звук шагов. Сердце екнуло. Я посветил фонариком и увидел младшего Особого человека. Он молча приблизился ко мне (мы не могли говорить без переводчика), открыл замок и так же молча удалился назад, на поверхность. — 34 —
|