|
Как архетипический образ Дионис имеет ряд причин, объясняющих, почему психологическая идентичность гермафродита не требует включения мужчины из мужского сообщества. Во-первых, существует гораздо больше дионисийских мужчин, чем считают бойцы Американского Легиона, и многие из дионисийцев пьют вино своего бога в барах, где собираются американские бизнесмены, спортсмены, политики и рабочие — типичнейшие представители современного аполлонического культа. Во-вторых, как видно из праздничного окружения Диониса, жен-дины больше тянутся к дионисийским мужчинам. Возможно, в наше время женщины любят Диониса больше, чем когда-либо еще, вследствие влияния феминизма, который у некоторых женщин стимулирует новоявленное почитание женственности. Мужчины, привлекающие женщин, состоят в мужском братстве. Более того, как только мужчина приводит к осознанию и уважению своей комплементарной половой составдяющей, претерпевает изменения само братство. Третье, и самое важное обстоятельство заключается в трансгрессии, которая стоит за дионисизмом личности мужчины. Солярная маскулинность, так хорошо совместимая с эго при патриархальном мышлении, ценит прямой и узконаправленный, постоянно определенный, линейный в своей перспективе фаллос. Однако психоидное бессознательное возражает против него, заставляя его сталкиваться с противоположностью и включать ее в себя. Интеграция хтонического фаллоса (со всеми присущими ему женскими обертонами) и солярного фаллоса — это задача сознания и процесс, внутренне присущий дионисийскому образу. По мере того как этот процесс происходит с мужчиной, он все больше приближается к unus mundus, где исполнение желаний является зеркальным отражением страданий. Чем больше личность мужчины принимает Диониса, тем менее сумасшедшим становится его образ. Зевс и Ганимед На берегу озера в Цюрихе, где кончается Банхофштрассе, в самом живописном месте города стоит пятнадцатифутовая металлическая скульптура Ганимеда. Когда я приехал в Цюрих в 1972 году, то не обратил на нее никакого внимания. Для меня это была одна из немногих современных скульптур, которых полным-полно в Цюрихе. Кстати говоря, Институт Юнга находится на расстоянии пятнадцати кварталов от этой скульптуры, если идти вдоль озера и острова. Можно спокойно прогуляться к институту от конца озера у Банхофштрассе, что я довольно часто делал: через мост над Лиммат, мимо здания оперы и музея. Сейчас, пока я пишу этот текст, мне ничего не стоит вспомнить почти каждый магазин, любой поворот дороги. В радиусе порядка двадцати кварталов вокруг этой статуи находится центр города, столь же древний, сколь современный. В самом сердце его центра возвышается весьма импозантная скульптура Ганимеда. — 64 —
|