|
Недаром также известный Вольтман, перечисляя все инфильтрации, которые последовательно врывались в Италию с севера, отрицает латинский характер самой итальянской расы. «Какие латиняне! какие итальянцы!» — восклицает он. Давно уже готы, вандалы, гапиды, лангобарды2. А ведь еще раньше, до первого натиска кимвров и тевтонов3, весь север Италии был кельтским и именовался Цизальпинской Галлией. Что за дело! Итальянцы сами называют миланцев латинскими немцами и не потому, конечно, что они произошли от лангобардов, а потому, что парящий здесь капиталистический дух сильнее всего нивелирует две культуры, — и все же не только Милан, город типично итальянский, но и маленький Лугано, маленький южный уголок Швейцарии, кантон Тичино. Да, немецкое завоевание дает себя чувствовать повсюду: как Гардское озеро завоевано целиком их отелями, их магазинами, их гидами, их врачами, так и три дивных озера Тессинского кантона. Когда газеты немецкой Швейцарии, удивляясь антипатии тичинцев к немцам, ссылаются на то, что они-де все свое существование зарабатывают от немецкого туриста, — как они неправы и как легко бросается в глаза эта неправота их! Я не знаю, есть ли во всем Лугано хоть один отель не немецкий. От местных капиталистов, порой очень крупных, до последней кельнерши — все сплошь немецкое и все зарабатывает прочно, хорошо, жирно. А где луганец? Луганец исполняет черную работу. Луганец упорно говорит на миланском диалекте, и слово «тедеско», несмотря на всю разницу костюмов и манер между собою и этим барином, произносится с презрением. Именно потому, что «тедеско» пришел сюда и, так сказать, наставил стульев вокруг природой данного очарованья и стал за эти стулья брать плату с приезжающих, разрекламировав спектакль, — именно за это и ненавидят его здесь. Да главным образом немецкий турист, влекомый непобедимой страстью к югу, едет сюда и восхищается. Но ведь немецкий же капиталист его и эксплуатирует. А немцы всюду становятся сильной ногой. Если Италия капиталистически завоевана, то что же Тичино? Однако тичинцы чувствуют себя итальянцами. Правда, на главной площади стоит памятник, ознаменовавший собою добровольное воссоединение со Швейцарией освободившихся от ее ига тичинцев, и Швейцария политически благодаря великолепной своей конституции держит Тичино крепко. Но это политически. В остальном на всяком шагу местные жители с гордостью называют себя итальянцами. Извозчик, который меня вез, на вопрос, луганец ли он, ответил такой курьезной фразой: «Я здесь родился и прожил здесь безвыездно 56 лет… Тут и вся моя семья всегда жила, я подлинный итальянец!». — 68 —
|