|
— Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко. И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой. Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота». Горький написал об огненном сердце Данко задолго до революции 1917 года. Булгаков вложил в уста Сталина слова о людях, вернувших человечеству Огонь творчества, похищенный драконом капитализма, в эпоху зрелого сталинизма. А в 1925 году Назым Хикмет в своем стихотворении «Песня пьющих Солнце» предъявляет совершенно такую же, причем достаточно развернутую, метафизическую концепцию. Она заслужи вает того, чтобы быть развернуто процитированной. Итак, «Песня пьющих Солнце»… Эта песня — песня людей, пьющих Солнце из круглых кувшинов. Это — космы волос, водопадом огней обдающих шеи и спины. Это — огненный войлок гончих собак, догоняющих зверя воем, это — бешеный смерч на обугленных лбах босых медноногих героев. Я тоже с героями рядом шагал, я волосы солнечным светом обвил, по мосту, ведущему к Солнцу, гремел, трубил в разъяренные местью рога; я Солнце из круглых кувшинов пил, я песню с героями пел. <…> В нашем походе не нужно таких — скованных по рукам и ногам каторжной цепью слез родных, тоской по родным очагам. Нету места в нашей толпе тому, кто трусливо на Солнце щерится, тому, кто живет в пустой скорлупе своего одинокого сердца. А в этой расплавленной руде, вылитой Солнцем на нас, горит миллион кровавых сердец в этот восторженный час. Тот, кто с нами, всегда и везде сердце свое отдаст этой клокочущей руде, вылитой Солнцем на нас. Нападение на Солнце. Нападение на Солнце. Мы захватим Солнце! Мы захватим Солнце! Наши пращуры — железо, вода и огонь. Наши жены кормят Солнцем детей. Наши медные бороды пахнут землей, наша ладонь пропитана жирным потом полей. Наша радость густа и нагрета кровью, ею каждый путник повит, как горячее юношеское изголовье раздражением первой любви. Вскидывая крючья лестниц на звезды, ступая по черепам погибших друзей, мы подымаемся к Солнцу по воздуху баснословной ордою людей. Те, кто погибли, — погибли в борьбе. Солнце служит для них могилой. Их отвага гремит в боевой трубе, содрогаясь, как бычьи жилы. Нападение на Солнце. Нападение на Солнце. Мы захватим Солнце! Мы захватим Солнце! Дымятся кровавые капли винограда, грузные кирпичные трубы, вращаясь, ревут. — 375 —
|