|
Далее Е.И. пишет об универсальности сути Учителя, пишет то же, что и в письме Стуре. Законодатель и огненный очиститель. Очищение огненное близко. Христос не был тот Мессия, которого ждали евреи. У него была своя особая миссия. Мессия объединит всю планету. Видения Доктора об уменьшении пищи шли от Учителя. Иначе его ослабевший организм сдавал бы ещё больше. Также моё убеждение было, что эти видения дали ему духовную силу. Эти слова Е.И. заставят замолчать маловеров. Письмо о Началах я получил с собой на дом. Оно столь важно, что хочу глубоко всё продумать. Нечто подобное было в письме г-же Иогансон о браке, которое она нам читала. Вечером мы сходили к Буцену, у которого здесь же, недалеко, в Агенскалне свой дом. Познакомился я с его дочерью. Примечательно, что она писала кандидатский труд об интересном, хорошем поэте Пасколи. Она – человек духовный, надо бы ей приблизиться к Учению. Сегодня утром сдал Раппе исправленный экземпляр рукописи «Прекрасной душе». Он рассказал, что его молодая жена является поклонницей моей поэзии. Подарила ему экземпляр со своими заметками. Это чудесно, ибо женщина – вдохновительница мужа. Однако о моих очерках он сказал, что теперь их издать невозможно. Опять победил холодный расчёт, но возможно, что ошибочно, ибо мне кажется, что мои монографии о писателях молодёжь бы приобретала. Быть может, что так и лучше, иначе опять всё это задержало бы ту работу, которая теперь для меня существеннее. 10 сентября. Понедельник Вчера состоялось бракосочетание моего брата с Э.Б. у проф. Кундзиня. О свадьбе он поведал нам только за два дня, и для нас всех это было великой неожиданностью. Я ему от души желал семейной жизни, уже давно говорил ему это, ибо семья сдерживала бы проявления его наклонностей. Жаль, что мать[50] недовольна, потому что он не повёз её посмотреть невесту, а поехал сам. Конечно, это была ошибка, но огорчаться этим не стоит, надо радоваться, хотя можно понять и материнское сердце. Вечером вместе с новобрачными мы были в ресторане Римской гостиницы, но такое шаблонное веселье в алкогольном угаре для нас скорее было мучением, чем удовольствием. 12 сентября Вчера меня пригласила г-жа Драудзинь переговорить с г-жой Мисинь. Последняя намерена писать в Индию, жаловаться на Стуре. Первый вопрос, который Мисинь задала мне: «Скажи, ты тоже считаешь меня одержимой?» Я сразу сообразил, к чему она клонит. Однажды Стуре мне бросил о ней такую фразу, разумеется, я дальше не распространял это. Он то же самое ещё кому-то из членов Общества говорил. Мисинь говорит: как ей жить, если такими слухами её окружают?! Конечно, мне уже раньше это было очень больно. Стуре временами бывает очень уравновешенным, но иногда – опрометчивым. Кому же, как не ему, надо было сознавать великую ответственность за каждое слово и мысль. Мы говорили два часа. Я её успокаивал и ободрял. Если у Стуре есть недостатки, то надо видеть в нём и хорошее, поддерживать именно эти его свойства, воспитывать его. Хотя бы из-за того, что сам Учитель ему доверяет. Мисинь вытаскивала опять старые, наболевшие проблемы. Я уверял, что Стуре за лето основательно вырос. Конечно, Стуре совершил ряд ошибок, но кто же без них? У самой Мисинь характер ещё слаб, она всё ещё не может подняться над личным. Своей душевной слабостью она вредит нашему Обществу. Конечно, всем сердцем она желает добра. Величайшее испытание в её жизни выявилось в отношениях со Стуре. Ей это выдержать было трудно и по той причине, что, кажется, и Стуре своё сердце не всегда открывает для чувствознания, чтобы поступить тактично. Больно было ко всему этому прикасаться и по той причине, что я был уверен, что за лето всё уже зажило. — 88 —
|