|
Поговорили мы о Плявинской, у которой в воскресенье случился конфликт со Стуре. Она болеет, недавно у неё умерла девочка. Следовало бы относиться к ней чутко, бережно. Стуре тоже стал нервным, хотя сам этого и не сознаёт. Тяжко от того, что он только критикует. Возможно, своя правда у него есть. И всё же, как мой друг говорила о Докторе Феликсе: «Он видел человека лучшим, чем он есть, и таким образом побуждал его волю стать таким». Если я Стуре о чём-то деликатно делаю замечания, то это мало помогает. Истинно, печальное положение с нашими людьми, ибо они не способны подняться выше личного. Это всё действительно решительное испытание нашей готовности! Стуре назначил меня руководителем научной секции, а г-жу Иогансон – помощником. Надо было бы всё же наоборот. Он якобы всё основательно обдумал. Нашему Обществу трудно расширяться, пока не дозволено устраивать открытые вечера. В субботу я получил от Вл. Шибаева письмо с ответами на вопросы, связанные с моей книгой об Н.К. 28 марта. Четверг, вечером День памяти Доктора. День великого сплочения, дружбы, окрылённости духа. Ещё никогда Общество не переживало такого торжественного единения и духовного, светлого подъёма, как сегодняшним вечером. Было четыре доклада, наполненных величайшим вдохновением и любовью. Также композиции, посвящённые Учителю. Ещё – речи, поэтические чтения, песни. И цветы, и пламя свечей, и аромат фризий и роз. И сияние во всех глазах и огненный жар в сердцах. Е.И. прислала Стуре свою фотографию, и Стуре разрешил всем её посмотреть, только не прикасаться. Какое великое благородство, чуткость духа, и – мощь! Она также просила, чтобы Стуре и я сегодня вечером от её имени возложили фризий к портрету Доктора. Когда Стуре завершил вводное слово, поручил мне положить цветы, которые он держал в руках. Ах, всегда бы было такое сплочение, такая, в унисон, вибрация сердец! Огненный дух воистину объединяет сердца! 30 марта Выступающие женщины были в белом, светлые, одухотворённые. Надо было прочувствовать их внутренний пафос, горение сердец. Стуре, открывая вечер, сказал, что имя Лукина вписано в Учение и в основание Общества, и оно не исчезнет, пока будет существовать Учение. Затем звучал траурный марш Шопена, который все слушали стоя. Тогда Стуре положил на стол фотографию Е.И., сказал о фризиях. Затем читала Элла, торжественно, приподнято, выступали – Слётова, Буцен, Аида Виестур. Последняя – очень поэтично, с пафосом, как в смысле содержания, так и формы. Жаль, что в одном месте можно было ощутить обиду на Стуре. Затем выступал хор с музыкальными композициями Мисиня на тексты Учения, были песни и поэтические чтения, наконец – Даугавинь с музыкальным посвящением и Л. Иогансон с призывом смотреть в будущее, так желал сам Доктор. — 108 —
|