|
-- Неужели это правда, мамашечка! -- испуганно спрашивала Саша, приподнимаясь с постели. -- Я теперь не хочу умирать! Я боюсь летаргии! -- И она расплакалась. -- Мы тебя сейчас окатим холодной водой, и твой сон сразу соскочит! Поддерживая со всех сторон больную, которая так ослабела, что не могла сама идти, ее вывели в зал, окатили с ног до головы целым ушатом колодезной воды, вытерли, на руках вынесли в столовую и положили на диван. Нам же приказано было садиться за стол, хотя мы уже отобедали. Скоро после этого к нам внесли поднос, уставленный тарелками с печеньями, кофейником, из которого несся запах кофе, и сливочниками разных размеров: в одном из них были кипяченые сливки, в другом только подрумянившиеся пенки. При этом матушка объявила нам, что сегодня у нас праздник по случаю Сашиного выздоровления и вступления ее в пансион. -- Что это? Тебя, кажется, опять клонит ко сну? -- со страхом спрашивает матушка, подбегая к сестре. -- Нет... нет! -- отвечает Саша, а у самой слезы катятся по щекам. Она начала целовать руки матери. Была ли она тронута праздником-, который давали в честь ее, или это были слезы радости, что наконец исполнилось ее желание, -- она ничего не сказала. Мы все очень любили кофе, но со времени нашего разорения у нас смотрели на этот напиток как на недосягаемое блаженство, а потому мы с жадностью набросились на него. -- Нам по одной или по две чашки дадут? -- спрашивал Заря, с ужасом замечая, что он уже кончил первую чашку. -- По две... По две... -- добродушно улыбаясь, отвечала матушка. -- Да мы сами себя так ли еще употчеваем!.. А то гостям да гостям! Вот и мы дожили... -- бормотала няня, больше всех блаженствуя за то, что нам, детям, доставлено наконец такое удовольствие. При этом она из своей чашки подливала кофе то в мою, то в Зарину чашку. -- Ты что же это такие пустяки делаешь? Тебе мало, что ты для них вверх ногами переворачиваешься? Сказано, чтобы вся семья сегодня праздновала!.. Ведь два кофейника сварено! Кажется, всем будет довольно! -- сердито бросила матушка в сторону няни, заметив ее маневр с кофеем. -- Да я так, матушка барыня... очень уж сыта... ведь сейчас только обедали. -- Не одна ты обедала, и они вместе с тобой... Но и этот окрик не нарушил нашего восторга: мы наслаждались вполне; даже в моем ревнивом сердце не было и тени тревоги за то, что празднуют Сашино выздоровление, а когда я выздоравливала после холеры, на это не было обращено ни малейшего внимания. Мы еще не кончили кофе, когда Минодора начала размещать на столе бисквиты со сбитыми сливками, пирожки с вареньем, яблоки, только что снятые с яблонь в нашем саду, огурцы с медом. Заря не то захохотал, не то заржал от удовольствия, а я стала ерзать на стуле. Няня подталкивала нас под столом, напоминая, что не ровен час и что даже сегодня мы можем вызвать грозу. — 96 —
|