|
Несмотря на то что случаи заболевания этою болезнью были крайне редки, о ней в помещичьих домах чрезвычайно много говорили. Чуть ли не все дамы того времени видели и уж наверное слышали из "самых достоверных источников" о подобных случаях и передавали друг другу целые трагедии по этому поводу. В этих россказнях, сильно пополнявших недостаток легкого чтения, фигурировал обыкновенно молодой красавец, впавший в летаргию: его приняли за умершего и похоронили. Но кладбищенский сторож, услышав стоны, исходившие из могилы, откопал погребенного, и тот внезапно возвратился в свой дом. Между тем его ближайшие родственники уже производили дележ его наследства и страшно ссорились между собой. Еще чаще эту болезнь приурочивали к красавицам невестам. Случайно освобожденная из могилы, она тихонько пробирается к окну своего милого в то время, когда тот падает, пораженный пулею, которую он пустил в свое сердце, не будучи в состоянии перенести горечь утраты. Большинство же рассказов кончалось тем, что кто-нибудь, заслышав стоны погребенного, раскапывал могилу, но было уже поздно: крышка гроба оказывалась сдвинутою с места, а мнимо умерший окончательно умер в страшных мучениях... Разорванное платье, искусанные и исцарапанные лицо и руки -- все доказывало адские мучения в тот момент, когда несчастный проснулся от летаргии и не мог высвободиться из могилы. Несмотря на массу явных несообразностей и нелепиц, рассказывавшихся по этому поводу, эти россказни производили сильное впечатление. Я много встречала людей, говоривших мне, что они смертельно боятся быть заживо погребенными, и сознавались, что такой страх -- результат рассказов, слышанных ими в детстве о случаях с людьми, впавшими в летаргию. Как только было произнесено слово "летаргия", у нас начались бесконечные рассказы, которыми взрослые сами себя и детей так наэлектризовали, что всех нас вдруг охватил страх за Сашу, и мы, точно по уговору, друг за другом выскакивали из-за стола, чтобы взглянуть на нее. -- Ничего такого у нее нет, -- заговорила няня с сердцем, подходя к ее кровати. -- От горя бедненькая притомилась... От страха замучилась, что не будет ученая. И действительно, Саша спала совершенно покойно. Она открыла глаза, прежде чем начали ее будить. -- Девочка моя милая, -- заговорила матушка, нежно целуя ее. -- Мы тебе больше не дадим спать!.. Нельзя, Шурочка, -- ведь ты почти сплошь трое суток проспала... -- А то знаешь, Шура... -- выпалил Заря, -- у тебя сделается летаргия, и тебя живою в могилу закопают! — 95 —
|