|
– Считаешь, напрасно мы ее потревожили? – Да, барыня, напрасно. – Губы у горничной задрожали, но она сдержала слезы. – В привычном месте Бога всегда легче найти. – Хорошо ты сказала. – Василий встал с кресла, прошелся, снова сел. – Очень точно сказала, Грапа. – А дом – место непривычное для нее, что ли? – тихо, без обычного напористого тона спросил Роман Трифонович. – Она здесь выросла, она здесь всех богов наперечет знает. – Надежда Ивановна в доме здоровой была, – вздохнул Евстафий Селиверстович. – А в больнице – больной. И больной воротилась. В здоровый дом. – Что же, назад ее? – растерянно спросила Варвара. – Снова в больничную палату? – Нет уж, Варвара Ивановна, хватит, потешили себя, – с неожиданной резкостью сказала Грапа. – Два раза переезд Наденьке не перенести. И вышла. – Даст Бог, утром все на свои места встанет, – вздохнул Роман Трифонович, не веря ни единому сказанному своему слову. Утром все встало на другие места. Наденька послушно, но явно без аппетита ела свою кашу, пила сок и чай, а от сладкого отказалась. Не словами – просто закрыла глаза. Такой или почти такой она проснулась в больнице в первое после Ходынки утро. Варя сама кормила ее завтраком, а выйдя из ее комнаты, рухнула на козетку и разрыдалась, изо всех сил зажимая рот. – Что же это, Грапа? Что же это?.. – А то, что входить к Наденьке не будете, пока я не позволю, – сурово сказала горничная. – Можете хоть сейчас выгнать меня, но девочку мучить я не позволю. – Хорошо, Грапа, милая, хорошо, – вытирая слезы трясущимися руками, бормотала Варвара. – Только спаси ее, Христом Богом умоляю, спаси!.. – Ступайте к себе, Варвара Ивановна, – вздохнула Грапа. – И господам накажите, чтоб зазря сюда не совались. – Да. Да, да… – послушно кивала Варя. Грапа ушла к Наде. Варя посидела немного, вымыла залитое слезами лицо и спустилась вниз. – Как Надюша? – Я сама покормила ее, – почти спокойно ответила Варя. – И нам пора. Принесли телеграмму из Ковно: «ПОМНЮ СКОРБЛЮ НАД ОДИНОКОЙ ПОМИНАЛЬНОЙ РЮМКОЙ ЦЕЛУЮ ВСЕХ БЕРЕГИТЕ НАДЕНЬКУ ГЕОРГИЙ». А после завтрака из Смоленска приехали Иван и Беневоленский. Варя сразу же рассказала им о Наденьке, ничего не утаивая и не щадя себя. – Это я во всем виновата, я. Говорили же мне врачи, что рано ее перевозить, что… – За что же вы ее так?.. – с болью спросил Иван. – По принципу «сытый голодного не разумеет»… — 380 —
|