|
А после начала балета Петипа «Жемчужина» с госпожами Леньяни, Кшесинской-второй, Джури и Рославлевой и господами Аистовым и Гердтом в ложу опять заглянул Федор Иванович. Вытащил на рюмку коньяку, сказал как бы между прочим: – Власовский в антракте доложил великому князю Сергею Александровичу, что на Ходынском поле уже тысяч триста, а народ идет и идет. – Для статистики, что ли, доложил? – Нет. Солдат просил. – И что же великий князь? – А великий князь сказал, что сейчас лично поедет и всех пересчитает. И если на Ходынке окажется хотя бы на одного человека меньше, уволит господина обер-полицмейстера без мундира и пенсии. – Тут-то Власовский ни с чем и удалился. – Как бы не так. Нудил, нудил, а все же взвод казаков из него вынудил. – Зачем обер-полицмейстеру генерал-губернатора раздражать? Великий князь злопамятен. – Вот потому-то и раздражал. – Загадочное поведение, – сказал Хомяков. – Заглянешь после представления? – Не смогу, – вздохнул генерал. – Приказано к французскому послу ехать. Завтра он для государя бал устраивает. Может быть, в обед вырвусь на часок. Покурили, помолчали. Роман Трифонович вздохнул: – А ну как на Ходынке и впрямь столпотворение? – Не думаю, – неуверенно пожал плечами генерал. – Конечно, намнут бока, нашего брата проще простого за бесплатно купить. В данном случае Власовский просто перестраховывается. Если что, не дай Бог, и случится, то и ответ готов: «Я же докладывал, Ваше высочество, казаков у вас просил, а вы мне всего-навсего один взвод выделили. Что же я мог поделать?..» 2А Власовский из театра немедленно послал за казачьим взводом, выпрошенным с таким унижением, а заодно и за своим заместителем полковником Рудневым. Заехал домой выпить чашку кофе и предупредить жену, чтобы не ждала к завтраку, а возможно, и к обеду, и уже при первом солнышке отправился на Ходынское поле. Коляска его с огромным трудом и запозданием прорвалась к Ходынке в объезд, через Всехсвятское. Вопли и стоны, треск ломаемых сооружений, грозный гул, топот тысяч ног и поднятая ими пыль сразу дали опытному полицейскому представление о размерах катастрофы. Не теряя времени, он приказал Рудневу осадить толпу, сколь только это возможно, озаботиться о раненых и разогнать зевак. Послал казака объявить тревогу во всех пожарных командах и направить обозы для перевозки раненых и пострадавших, после чего мчаться в больницы и предупредить, чтоб готовились к оказанию помощи и приемке трупов. А сам – опять кругом, только на сей раз через Хорошево – поспешил к генерал-губернатору с кратким докладом и просьбой об экстренной и весьма серьезной помощи. — 315 —
|