|
– Ни в чем вы не виноваты, барышня, – вздохнула нянька. – Яблочко само наливается, своими соками. Само и вкус свой попробовать должно. – Дядя Роман из-за меня тогда тебя выгнал. – Не держу я на него сердца, вот-те крест, барышня, – очень серьезно сказала Грапа и перекрестилась. – Верно он поступил, как настоящий хозяин поступил, и я на него не в обиде. Ну, сами посудите, можно ли врунью-прислугу держать? Это что ж за хозяйство будет, коли слуги господ обманывать начнут? Порушится все. Нет, большой хозяин за всех смотреть должен, барышня. И мыслить за всех. – Но ведь я же тебе солгать тогда велела, я, – сокрушенно вздохнула Наденька. – Кабы велели, так еще неизвестно, что было бы, – ласково улыбнулась горничная. – Нет, барышня, вы не велели, вы попросили меня. Двадцать лет я в услужении, и за двадцать этих годов только вы одна меня попросили. Будто просто старшую… – Грапа!.. Наденька, расплакавшись вдруг и, казалось бы, ни с того ни с сего, упала на грудь своей бывшей горничной. – Ну, успокойся, успокойся, девочка. – Грапа осторожно гладила Надю по голове, сдвинув шляпку куда-то на сторону. – Ну, кто ж знал, что так оно все обернется? Молодая брага всегда из кадушки лезет. Как Феничка-то твоя? Добро ли тебя обихаживает? – И про Феничку знаешь? – улыбнулась Наденька, подняв зареванное лицо. – Слезки-то вытрите, барышня, на нас вон городовой смотрит. А про вас я все знаю, мне Евстафий Селиверстович всегда все рассказывает, встречаемся мы с ним. – Я дядю упрошу, Грапа… – А вот этого делать нельзя ни в коем разе, – строго сказала нянька. – Хозяин правильно поступил, а правильные слова обратно не берут. – Он добрый. Он все поймет. – Хозяин не только добрым быть должен, но обязательно даже строгим. Иначе какой же с того прок, что он хозяин? У такого и разворуют все, и слуги от рук отобьются. Вы об этом и не думайте вовсе, тут все по совести Романом Трифоновичем сделано. Вы лучше про жениха своего расскажите. – Какого жениха? – Надя сурово сдвинула брови. – Видного да солидного, при хорошей службе. Мне Евстафий Селиверстович говорил, кто к цветочку моему повадился. – Уж не господин ли Вологодов? – Наденька как-то не очень естественно рассмеялась. – Да какой же он жених, Грапа милая? Он же старик. – Он в летах, – строго поправила Грапа. – Жених вызревший. А уж любить-то вас как будет!.. – Это совершенно невозможно, – очень серьезно сказала Надя, начав тем не менее краснеть. – Это… — 285 —
|