|
– Не вскакивай, грейся, – сказал Невский. – И говори, с чем пришел да кто послал. – Послал человек саженного росту, – как-то особо подчеркнуто ответил монашек, послушно присев у костра. – Велено передать только самому князю Александру Ярославичу Невскому. – Я – Невский. Монашек внимательно посмотрел на Якова Полочанина, которого, видимо, ему описали точно. Яков кивнул, и только после этого посланец Урхо начал говорить то, что ему было велено. – С нужными людьми встретился. С воротниками главных ворот договорился. Торговый человек попался с оружием, претерпел все пытки, ничего не сказал и был мученически распят, упокой, Господи, душу его… Монашек встал, торжественно перекрестился и отдал поклон на восход. Князь и Полочанин перекрестились тоже. – О семье узнай, – буркнул Александр Якову. – Продолжай. – Оружие понемногу достают сами. Стражу перережут и ворота откроют, когда ты повелишь. – В Рождество не успеем. – Невский задумался. – Какие еще праздники отмечают рыцари? – Праздник Обрезания Господня. – На какое число приходится? – На шестое января. – Вот в этот день пусть и открывают. Как только мои трубы услышат. Вели накормить его, Яков. Горячего, горячего дай. – Благодарствую, – монашек поклонился. – Прозяб я сильно. А путь неблизкий, во тьме проскользнуть надобно. – Как ты из Пскова выбрался? – Протоиерей отец Арсений добрый совет дал. Миро, дескать, у нас кончилось, а как без него богослужение творить? Иуду проклятого Твердилу Иванковича пришлось о помощи просить. Уговорил он фогта меня, хилого раба Божия, за миром послать. – А коли на возврате миро показать потребуют? – спросил Яков. – Так ведь оно у меня с собой, – робко улыбнулся монашек. – Отмолю пред Господом грех сей. Может, отпустит мне его. – Отпустит. – Невский вдруг шагнул к монашку, обнял его, поцеловал в лоб. – Ступай с миром. А вернувшись в свой шатер, сказал Савке: – Скажешь Гавриле, чтоб немедля гонца к Яруну в Новгород слал. Пора ополчение к Пскову подтягивать. В ночь на 6 января Невский выдвинул все три дружины к самому Пскову. Взяв на себя центральные ворота, приказал остальным оцепить крепость, а как только ливонцы откроют ворота для бегства, врываться в город и бить врага нещадно, пока оружие не бросит и наземь не ляжет. – Трубить мои трубы будут, поэтому свои оставьте, чтоб ошибки не вышло. Рев княжеских труб застал рыцарей на заутрене в соборе, превращенном ими из православного в католический. Пока ливонцы соображали, пока выбегали из собора да искали своих оруженосцев с лошадьми, Невский уже ворвался в город через распахнутые ворота, и для рыцарей начался воистину ад кромешный. Город был враждебным, узкие улочки его вели неведомо куда, и на каждой улице, в каждом переулке ливонцев ожидали засады, завалы, внезапные нападения псковичей, а то и просто жерди, вовремя просунутые сквозь забор под ноги рыцарских коней. — 122 —
|