|
Прожигавший меня лучами ненависти мамин взгляд замигал и потух. Мисс Голд положила руки мне на плечи: – Дэвид, я так горжусь тобой! И прежде чем она успела сказать что-то еще, я прервал ее: – Мне очень жаль, мисс Голд! Я не хотел вам врать. Простите меня за то, что заставил вас плакать. Вы когда-нибудь сможете меня простить? Я всего лишь хотел… Вместо ответа она убрала волосы у меня со лба и внимательно посмотрела мне в глаза: – Шшш… Все хорошо. Я знала, что ты поступишь правильно. А теперь твоя мама хочет… – Нет! – закричал я. – Она заберет меня назад! – Тише! Она всего лишь хочет попрощаться с тобой, – заверила меня мисс Голд. Пока мы с ангелом-хранителем медленно шли к выходу из зала суда, я пытался разглядеть маму. Она тоже плакала. Мисс Голд подтолкнула меня вперед, но я не спешил, пока не удостоверился, что мой ангел никуда не уйдет и будет рядом. Чем ближе я подходил к маме, тем сильнее я плакал. Часть меня не хотела с ней расставаться. Мама раскинула руки, и я кинулся к ней, забыв обо всем. Мама обняла меня, словно я снова был маленьким мальчиком. И ее чувства были совершенно искренними. Потом она отпустила меня, взяла за руку и повела к машине. Я не боялся. Возле фургона мама вручила мне несколько пакетов с новой одеждой и игрушками. Открыв рот, я смотрел на все это богатство и не знал, что думать. Голос подвел меня, когда я собрался прощаться с братьями. В ответ на мое невнятное «пока» они почти дружелюбно кивнули. А я почувствовал себя предателем и решил, что они ненавидят меня за неумение держать язык за зубами. – Я буду скучать по тебе, – всхлипнула мама. – Я тоже! – вырвалось у меня прежде, чем я сообразил, что говорю. Хоть я и радовался решению суда, непонятно откуда взялась грусть. Я разрывался между свободой и желанием остаться с мамой и семьей. Все было слишком хорошо, чтобы поверить в это. Одежда, игрушки, возвращение в приют… Но больше всего я радовался теплоте маминых объятий. – Прости меня за все, – плакал я. – Мне правда очень жаль. Я не хотел рассказывать. – Это не твоя… – начала мама, но потом замолчала и продолжила уже другим, более уверенным голосом: – Все в порядке. А теперь послушай меня. У тебя появился шанс начать все сначала. И я хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком. – Я буду! – ответил я, размазывая слезы по щекам. – Нет! – холодно поправила меня она. – Отнесись к этому серьезно! Ты должен быть хорошим мальчиком. Должен стать лучше, чем был. — 95 —
|