|
– Помнишь, в понедельник я сказала тебе, что однажды тебе придется принять очень важное решение? Так вот, этот день настал. И решение, принятое сегодня, повлияет на всю твою оставшуюся жизнь. Сегодня ты – и только ты – определишь свою судьбу. Я сделала все, что могла. Твои учителя, школьная медсестра, тетя Мэри – они тоже сделали все, что было в их силах. Но теперь твоя очередь. Дэвид, ты ведь такой молодец. Я вижу, что ты очень храбрый мальчик. Далеко не у всех детей хватает мужества рассказать о таких вещах. Однажды то, что с тобой случилось, останется в прошлом… – Мисс Голд на секунду замолчала. – Дэвид, я верю, что ты можешь спасти себя. – Мне не кажется, что я храбрый, мисс Голд, – робко ответил я. – Я себя чувствую… предателем. – Дэвид, – улыбнулась Пэм, – ты ни в коем случае не предатель! Даже не думай об этом! – Но если мама больна, что будет с моими братьями? – спросил я. – Вы им поможете? Что, если она ополчится на одного из них? – Сейчас я должна позаботиться в первую очередь о тебе. Мы не получали сообщений о том, что твоя мама издевалась или издевается над другими детьми. Но с чего-то надо начинать. Давай решать проблемы по мере их поступления. Согласен? И Дэвид… – Мисс Голд заглушила машину. Мы стояли у здания суда. – Да, мэм? – Я хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю. Я посмотрел в глаза мисс Голд, чистые, добрые, без малейшего намека на ненависть. – Я правда тебя люблю, – повторила она, погладив меня по щеке. Я кивнул, стараясь сдержать подступившие слезы, прижался лицом к ее ладони и все-таки заплакал. Я плакал, потому что прекрасно понимал: совсем скоро мне придется предать Пэм. Через несколько минут мы зашли в приемную суда, и мисс Голд взяла меня за руку. Мама и мальчики сидели на одной из длинных скамеек. Мисс Голд кивнула, когда мы проходили мимо них; краем глаза я заметил, что в честь суда мама надела красивое платье и уложила волосы. А у Рона нога была в гипсе. Никто не обратил на меня внимания, но я все равно почувствовал мамину ненависть. Мы с мисс Голд сели подальше от них, ожидая, когда судья вызовет нас. Ожидание было невыносимым. Внезапно мне в голову пришла идея: я тихо попросил у мисс Голд ручку, листок бумаги и быстро написал несколько предложений. Маме. Прости меня, пожалуйста. Я не хотел, чтобы все так вышло. Я не хотел раскрывать наш секрет. Не хотел позорить семью. Ты когда-нибудь сможешь меня простить? Твой сын Дэвид. — 91 —
|