Казино Москва

Когда Роберта рассказала мне об интересе, проявленном к ней ОСО, не скрою, перед моими глазами замелькали доллары. Я знал историю этой «Золушки». Впервые я услышал об этом фонде, когда отрабатывал свой срок на Украине, вынюхивая материалы для статьи об иностранных инвесторах, зарабатывавших деньги в Киеве. Иностранцы, с которыми я тогда общался в гриль-баре «Аризона» (находящемся во владении хитрого немца из Восточной Германии по имени Фальк, который никогда не был в Штатах, не говоря уж об Аризоне), хмуро наводили справки об этом фонде.

– Не знаю, как они это делают, – со вздохом проворчал один из несостоявшихся британских финансистов, глядя в тарелку с нарезанным кольцами импортным луком.

Я потратил несколько недель на то, чтобы добиться встречи с парнями из ОСО. В конце концов я все-таки встретился с ними в 1996 году в Днепропетровске. В городе Брежнева – Днепропетровске – находился крупнейший в мире завод по производству ракет с ядерными боеголовками. Даже теперь там еще можно увидеть окрашенные в зеленый цвет конические боеголовки и оболочки корпусов СС-18 МБР (межконтинентальная баллистическая ракета), разбросанные по территории завода, который стал производить троллейбусы по чешской лицензии. ОСО осознанно избрала Днепропетровск для проведения операций на Украине, поскольку вся политическая элита страны, включая президента, премьер-министра, его заместителей и министра финансов, была родом оттуда. К людям, принимающим решения, было легче подобраться там, а не в Киеве.

Офис ОСО поразил меня: он походил на сильно охраняемый центр еврейского возрождения, а молодые американцы в возрасте немногим более двадцати лет, управлявшие им, выглядели как ортодоксальные евреи. Что они там делали? Ведь Днепропетровск всегда был казачьей вотчиной, и приглашать туда евреев было все равно, что приглашать афроамериканцев в Алабаму во времена движения за гражданские права.

Молодой человек с короткой тощей бородкой и в ермолке поприветствовал меня. Назову его Мордехаем, вымышленным именем. Как я позже узнал от Роберты, даже после этой предосторожности его чуть не застрелили только за разговор со мной. Мордехай повел меня по длинному холлу, где шел ремонт и голые кабели свисали с потолка. Мы нырнули под строительные леса и вошли в его офис.

– Итак, – сказал он, – расскажите мне о себе.

Это было совсем не похоже на то, как я обычно начинал свои интервью. Почему-то я вдруг начал бубнить о своих странствиях по Восточной Европе, о моей жизни студентом в Варшаве и об извилистом пути в журналистику. Телефонные звонки постоянно прерывали нашу беседу, Мордехай хватал трубку, спокойно слушал и давал краткие инструкции на безупречном русском языке.