|
– Хорошо, – сказал юноша наконец по-английски, улыбнувшись впервые за все время, будто мы успешно прошли его тест. Он сделал жест рукой, прося нас подождать, и быстро подошел к ближайшему столу, где на нитках, привязанных к стулу, висело около десятка голубых шариков с физиономией Жириновского. – Счастливо! – просиял он, передавая нам шарики. – Удачи вам! Роберта повесила шарики на кухне рядом с клеткой, где у нас жила пара зеленых попугайчиков-неразлучников, которых мы приобрели на птичьем рынке. Потребовалась целая неделя на то, чтобы гелий медленно вышел из шариков и щеки Жириновского обвисли. К этому времени фондовая биржа потеряла более сорока процентов своей капитализации, и начавшийся финансовый кризис значительно углубился. Страх, как и жадность, заразителен. Бегство капитала из российских фондов распространилось и на рынок облигаций ГКО, теперь все российские банки стали продавать свои ГКО. Кремль делал все возможное, чтобы остановить исход капитала из России. В середине июня он почти удвоил процентную ставку и довел ее до ста пятидесяти процентов. Такое повышение было поразительным, если учесть, что даже увеличение Федеральным резервным банком в Вашингтоне ставки на полпроцента приводит к разрушению всех положений суда справедливости и долговых обязательств правительства. Но никто больше не хотел покупать российские долговые обязательства. По акциям (агробондам) обязательств колхозов, приобретенных компанией «Ренессанс Капитал» Бориса Йордана за семьсот сорок миллионов долларов и которыми она успешно торговала, когда я впервые приехал в Москву, пришло время платить дивиденды. Вместо этого удивленные и без гроша в кармане сельскохозяйственные регионы предлагали гасить свои задолженности по бартеру клетками для птиц и парикмахерскими креслами. Неудивительно, что большие ежемесячные аукционы по продаже федеральных долговых обязательств, которые организовал Кремль, не полагаясь на плохо работающую систему сбора налогов, рухнули из-за отсутствия желающих что-либо купить по цене выше объявленной. Доходность девяностодневных исходных долговых обязательств повысилась с тридцати до пятидесяти процентов, затем возросла до восьмидесяти и в конце подскочила до стадесятипроцентной отметки. И все равно их никто не брал. Кремль отказался от этой затеи и прекратил на неопределенное время свои долговые аукционы. Иными словами, российское правительство просто потеряло свой источник взятия денег в долг. Кризис начал набирать собственную зловещую инерцию. Ситуация усложнялась тем, что Ельцин становился все более капризным. Подобно старому медведю, разбуженному среди зимней спячки, в конце марта Ельцин неожиданно отправил в отставку свой кабинет министров. Весь апрель он боролся с парламентом за новую кандидатуру премьер-министра, чтобы заменить проверенного и верного ему Черномырдина совершенно новым и никому неизвестным человеком. Споры между президентом и Думой о целесообразности назначения премьером политического неофита Сергея Кириенко были настолько жесткими, что Дума находилась буквально на волоске от роспуска, а досрочные выборы в Думу вряд ли были возможны. Споры в Думе не успокоили инвесторов, а лишь привлекли внимание полчищ журналистов, давая им возможность хорошо заработать. Кем был этот новый назначенец? О чем думал Ельцин? Думал ли Ельцин вообще? — 242 —
|