— Вот уж типично американское предложение, — хмыкнул Йерр. Однако все вдруг задумались, каждый погрузился в себя. Но никто не осмелился начать. Кроме Йерра, конечно. — Сочетание «менее двух» требует множественного числа глагола, тогда как при словах «больше одного» он остается в единственном. Это одно из моих великих несчастий, — поведал Йерр с курьезной искренностью. — Это правило — за коим я, разумеется, признаю право на жизнь — кажется мне тем не менее таким несправедливым! «Более одного» — ну разве это не множественное число?! «Менее двух» — это же неоспоримо единственное! Нет, это правило ложно, религиозно, темно по своей сути. Но я так и умру, соблюдая его! Томас заявил, что это никак не тянет на несчастье. Р. возразил. Томас принял вызов: нет, он не согласен считать несчастьем обыкновенное толкование какого-то правила. Готов дать руку на отсечение, что это не так! — Почему руку? — спросил Йерр. — Тогда что это такое? — спросил Р. — Частица реальности, — ответил Томас. — Даже не знак? — Но зачем же люди так бурно размножаются, вмешался Уинслидейл, — если они настолько несчастны? — Ради конфликта, — сказал Коэн. — А если бы они были счастливы, — заметил Р., — они бы воздержались от размножения, чтобы не плодить себе соперников. — Они воспроизводят себя, чтобы сделать других такими же несчастными, какими были сами. И утолить таким образом своеобразную месть за тот ожесточенный бой, на который их обрекло рождение. И радоваться — производя на свет детей — тому, что не одним им суждена смерть. — Лжец! — воскликнула Э. — Все это чистейшая литературщина! — Нет, — ответил Р. — Ничто из того, что существует, не было определено заранее. Жизнь, рождение… можно ли назвать их иначе как неотразимыми, непререкаемыми сюрпризами? <…> Я не могу согласиться с Томасом. Несчастье не есть частица реальности. Более того, несчастье — это искусство развлечения, если отнести его в нулевую точку реальности. Тогда разница между партией в домино и трагедией, игрой «Семь семей»[81], текстом пророка, кроссвордом и политической предвыборной речью будет ничтожной. Вот и опять вынырнул паратаксис! — ухмыльнулся Йерр. — А заодно и вся Библия. — Только в виде игры в го, — сказал Т. Э. Уинслидейл. Р. возразил: он ведь не отрицает веру. — Ну да, «не успеет петух прокричать трижды…», — насмешливо бросил Йерр. — 99 —
|