|
Дома его усадили в кресло, укрыли ноги шотландским пледом. «За него и держись…» За него хрен удержишься, это же как при падении с крыши держаться за самого себя. Жена принесла джин с тоником, пятьдесят на пятьдесят, «Бифитер». Она откуда вошла в комнату? Из прошлого. И уйдет сейчас в прошлое, как только выйдет. Так и будет ходить из прошлого в прошлое, минуя будущее. Или это у них планировка квартиры такая? Господи, Господи, дорогой Боженька, помоги как-то вскарабкаться над этим парадоксом, иначе сдохнуть можно, как бабочка на булавке. Артур Петрович Коц-Готлиб сидел в своем кресле и тоскливо смотрел на свои укрытые пледом колени. Сидел и напрягал все мышцы, чтобы удержаться от соскальзывания и в прошлое, и в будущее: и то, и другое было с его точки зрения абсолютно ничем, и эта «ничтойность» ему мучительно не нравилась. Он сидел, но чувствовал себя так, как будто стоит на острой вершине ледяной горки и балансирует руками. Папа-президент в это время нервно пил чай на кухне, заткнув уши наушниками плейера с любимым «Pink Floyd», и не понимал. Можно, конечно, найти хорошего психиатра, пусть посмотрит в эти разъезжающиеся глаза. Но психиатра — это как-то… Может, еще обойдется? Отпоим джином с тоником, откормим тушеной осетриной. — Дед! — пытался докричаться до него внук. — Ну? — угрозливо сказал дед. — Я тут подумал… — десятилетний сын короля Артура стоял перед ним в зашнурованных роликах. — Ты так по лестнице будешь спускаться? — уточнил президент. — Не, я на лифте. Президента передернуло. — Я тут подумал, — продолжил внук, — может, папе экстази дать? Это его развеселит. Дед медленно поднялся со стула и с высоты своих метра девяносто посмотрел на внучека. Тот радостно улыбался. — Немедленно, — сипло сказал дед, — сдать мне оружие, наркотики и все наличные деньги. — Дед, да ты что! — обиделся внук. — У меня нету. Я чисто теоретически. — Может, ты еще знаешь, где взять? — Ну, где взять, все знают, — обтекаемо сказал внук, спиной отъезжая к входной двери. — Но не все берут, — сказал он еще более загадочно и исчез. Президент положил плейер в мойку и задумчиво пошел к зятю. Зять был в том же состоянии, только погрустнел. — Артурчик, — нежно сказал президент, — хочешь, я тебе спою? Зять грустно склонил носатую голосу к плечу и так замер — как трагическая птица. Президент понял, что хоть пой, хоть пляши, толку никакого. — Ну скажи! — он начал бегать по комнате и стучать ребром ладони по всем попадающимся на пути предметам, — скажи, что? Что случилось? Скажешь? — 230 —
|