|
Искренность рассеивает сомнения и делает чтение мыслей ненужным. Откровенность показывает: ты перестал что-то утаивать, начал доверять другому. Кроме того, ты сам веришь, что способен на откровенность. Оба партнера понимают, что у них общего и в чем они расходятся, где царит полное согласие, а где могут возникнуть трения. Я (Джозеф) вспоминаю, как гулял со своей будущей женой по склонам одного из греческих островов. Остров был не самый большой, но очень зеленый. Все зоны развлечений сосредоточивались у побережья, а в сердце острова возвышались поросшие буйной зеленью холмы. За день можно было без труда пересечь весь остров. Так мы и поступили. По пути мы говорили о жизни, своем прошлом, настоящем и будущем. Эта беседа избавила нас от остатков скованности, возникло ощущение, будто мы собрали яркую картинку из мелких фрагментов головоломки. Рассказав о себе человеку, которому я доверял, я начал намного яснее понимать, как жил. Услышав рассказ о жизни другого человека, я начал гораздо лучше понимать его взгляды. Степень откровенности всегда в нашей власти. О себе можно рассказать и много, и мало — как сочтешь нужным. Мы отнюдь не утверждаем, что партнеру необходимо рассказывать абсолютно все. Это слишком безрассудно. У каждого есть мысли, в которых он никогда никому не признается. Все мы совершали поступки, о которых хотелось бы забыть. Мы не предлагаем каких-то психотерапевтических сеансов обнажения души. То, о чем идет речь, похоже скорее на угощение хорошего друга — ты готовишь столько блюд, сколько считаешь нужным, и не обязан вываливать на стол все содержимое холодильника. Кое-что лучше вообще не трогать, а некоторые вещи можно сразу отправить в мусоропровод. Не исключено, что дата хранения некоторых «продуктов» уже истекла. Откровенность не означает и попытку решить собственные проблемы. Некоторые люди признаются партнерам в неблаговидных поступках только по одной причине: они надеются, что отныне проблемой займется партнер, то есть пытаются сбросить с себя ответственность. У каждого есть свои тайны — поступки и мысли, за которые стыдно, чувства, несогласующиеся с нашим характером. Об одних мы расскажем партнеру позже, о других не решимся упоминать никогда. И все же, когда открываешься своелгу партнеру, а он выслушивает тебя без осуждения, происходит настоящее чудо: тебя понимают. После этого намного легче мириться с самим собой, ты становишься целостным и можешь дать больше взамен. Голос социальной обусловленности навязывает нам множество представлений о том, что следует считать дурным и постыдным. Мы часто вырастаем с мыслью, что нам есть чего стыдиться, так как совесть — типичная форма воздействия на ребенка в западноевропейской культуре. — 131 —
|