Тайны НЛО

версии надолго забыть о космических сигналах и о братьях по разуму. А вот идущее следом поколение исследователей продолжило работу. Нет, не над поиском ВЦ (аббревиату­ра, которой пользуются астрономы и уфологи: Внеземные Цивилизации), а над исследованием способов радиопереда­чи в различной среде.

Оливер Хэвисайд обнаружил эффект так называемого «эха» (он теперь очень широко используется в телевидении и, конечно, радиовещании). Ионосфера Земли — верхний слой атмосферы, состоящий из заряженных частиц. Мы ка­сались ионосферы в главе о Подкаменной Тунгуске и Тун­гусском диве. Так вот именно этот слой служит неким «зер­калом», отражающим посланные с Земли сигналы. Часть сигнала, как и положено, проходит по назначению (если, к примеру, мы направим радиолуч точно на Марс), другая часть, как известно, поглощается (до сих пор мы не знаем энергетического излучения, которое нисколько бы не по­глощалось средой: закон сохранения), а третья — отража­ется слоем. Именно этот эффект отражения ионосферой ра­диоволн и назвал Хэвисайд «эхом». Про воздух атмосферы никто не сказал бы, что он «отражает», настолько мизерны значения коэффициентов отражения воздушной среды. В ионосфере же отражение возникает за счет заряженное™ слоя. Ну, да сейчас не о том речь.

Знал об этом эффекте и норвежец Иорген Хальс. Загад­ка же его открытия в 1927 году состояла вот в чем. Он по­сылал станцией в Эйндховене коротковолновый импульс, а принимал — двойное эхо! Сам инженер, и далеко не туго­дум, Хальс сообразил бы (он и сообразил!), что второе от­ражение принадлежит и второму слою. Это был, допустим, верхний слой ионосферы. Но разница между повтором сиг­нала первым и вторым заключалась: 1) в неповторяемости временных интервалов, спустя которые приходил второй сигнал; 2) в искаженном характере второго сигнала (словно он за этот промежуток времени успевал кем-то промодули-роваться). Если читатель не знает, поясним, что опытный

375

радист (да и просто радист) без труда определит, что пер­вый сигнал послан одним автором, а второй — другим, не­смотря на одинаковое, один к одному, содержание. «По­черк» радиста мы знаем еще по фильмам о Резиденте и Штирлице. Вот именно «почерк» второго сигнала был иным!

Побегав по инстанциям со своей загадкой, Иорген Хальс нашел наконец человека, который заинтересовался его открытием, и в 1928 году Карл Штермер занялся про­блемой всерьез. Станция в Эйндховене передавала сигнал, а две другие станции, находившиеся на удалении, принима­ли. Эхо опять было двойным, и опять интервалы между первым и вторым отражением каждого сигнала различа­лись по нерасшифрованной зависимости. Для примера возьмем эти интервалы с потолка: шесть, двенадцать, пять, три, десять секунд и так далее. И опять второе отражение было «передразнивающим»!