Туманы знания драконов, учение тольтеков, том 3-й

Ввиду всего, что было сказано выше, понять смысл этого изречения совсем не трудно. Все мы вступаем на Путь Воина со своим собственным багажом, и этот багаж мало чем отличается от багажа другого человека, так как его содержимым являются предубеждения и заранее составленные представления, накоп­ленные из-за социальной обусловленности. Пожалуй, самым вредоносным представлением из всех этих пожитков является надежда на то, что нас научат тому, как стать воинами. Пока ученик цепляется за эту мысль, он почти ничему не учится — во-первых, потому, что подлинные учения невозможно выра­зить словами, и, во-вторых, по той причине, что сила является тем знанием, которое можно усвоить только на личном опыте. Более того, поскольку ученик надеется на то, что его всему нау­чат, он не воплощает учения на практике, а просто садится и ждет, пока Нагваль вручит ему учения.

Однако следует понимать, что знания, как и силу невозмож­но передать. Чтобы получить силу, нужно заявить свои права на нее посредством личного опыта. По этой причине единствен­ным, что может предложить Нагваль, являются наставления в том, как лучше всего встречать свои испытания и извлекать из них собственные дары силы.

Возможно, это одно из труднейших положений, с которыми сталкивается любой ученик, так как ученикам не хочется верить, что все знания и всю силу, на которые только можно надеяться, они могу найти в повседневной жизни. Так или иначе, ученик непременно приходит к Нагвалю в надежде на то, что у того есть некая волшебная палочка; они ожидают, что в тот момент, когда Нагваль решит, что ученик уже готов, он вынет такую волшеб­ную палочку и превратит ученика в грозного воина. Увы! Хотя некоторые нечистоплотные личности поддерживают такое суе­верие, чтобы опустошать кошельки своих учеников, Толтекам до сих пор не удалось найти такой могущественной палочки, нес­мотря на все их знания и силу.

Нагвали являются поистине могущественными существами и, в зависимости от конкретных форм подготовки, могут обла­дать совершенно необычайными способностями. Однако неза­висимо от своего могущества нагваль не может воспользоваться своей силой для преображения того ученика, который не верит в самого себя. Если нагваль захочет, он может (и в прошлом это часто случалось) организовать нечто вроде непрерывного бега по кругу цирковой арены в надежде на то, что это заставит уче­ников учиться. Он способен вталкивать учеников в повышенное осознание и выдергивать из него, словно играя японской игруш­кой йо-йо. Он может удивлять и пугать их, сменяя один впечат­ляющий ритуал другим. Одним лишь звучанием своего голоса он может сдвигать точки сборки своих учеников, и те испытают головокружение, начнут смеяться или рыдать. Он способен ме­нять их восприятие, приковывая их внимание только взглядом. Если же все эти приемы терпят крах, нагваль может прибегнуть к своим способностям видящего и вселить в своих учеников страх перед адом. Но в конечном счете несмотря на все изумление уче­ников, несмотря на то, что они будут усаживаться в уголке, что­бы, затаив дыхание, нашептывать друг другу о всех тех чудесах, свидетелями которых они были, — несмотря на все это, они ни­чуть не станут мудрее и по-прежнему останутся такими же бес­помощными, какими были раньше.