|
Мы возвратились в Куско, и я заказал билет на утренний рейс на Пукальну. 24 октября Приехал в Перу, чтобы изучать ayahuasca,a меня познакомили со Смертью. Приехал в Перу, чтобы найти шамана, и нашел полную комнату людей. Завтра возвращаюсь в джунгли. Возвращаюсь в Сад. Восемьдесят тысяч лет тому назад у нас появился думающий мозг, рассуждающая машина, которая поставила нас вне Природы. Одним гигантским скачком мозг почти удвоился по объему. Мы можем оценивать. Рассуждать. Думать. И рука Природы соединилась с рукой человека. В ящике ночной тумбочки в моей гостинице лежит гидеоновская Библия. «И сказал Господь Бог: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят». Я возвращаюсь в сад, чтобы простереть руку свою и есть от дерева вечной жизни. Разговаривал со Стефани. Очень далеко был ее голос. Мне необходимо вернуться в Штаты для последнего редактирования «Мира целительства»; придется на самолетах наверстывать время, проведенное в джунглях. Хочу встретить Антонио в аэропорту после полуночи, попрощаться. Надо ли? Антонио не пришел никогда. Я звонил в школу, но мне никто не ответил. Я ожидал его до последнего мгновения, а затем сел в двухмоторный самолет до Пукальпы. Я рассчитывал, что вернусь через пять дней. У меня будет часа два в Куско перед полетом на Лиму и домой. Я, конечно, увижу его, возьму такси до школы, и мы попрощаемся перед тем, как я уеду. И все же я не мог успокоиться. Почему он не пришел? Так много нужно было сказать… *14*Когда смотрит рассудок, глаза не отвечают за результат. Пьюбилиус Сайрус На этот раз я успел на автобус в Пукальпе. У меня даже оказалось достаточно времени, чтобы постоять под старым Вестингхаузовским вентилятором и выпить стаканчик cuzcena в баре. Бармен помнил меня. Я вышел на шестьдесят четвертом километре и поискал глазами банановую пальму, обозначавшую начало тропы, но она так разрослась, что я не мог отличить ее от других и пошел наугад. В воздухе чувствовался какой-то странный запах, пробивавшийся даже сквозь едкие испарения джунглей. Этот запах поселился и на поляне вокруг хижины Рамона. Рамон был дома. Он стоял спиной ко мне, склонившись над толстым покрученным суком дерева на песке. Когда я вышел из чащи, он выпрямился, повернулся ко мне, и я увидел в его руке мачете. Мы стояли неподвижно на расстоянии тридцати футов и смотрели друг на друга. Я улыбнулся. Он только прищурился в ответ и закинул голову назад, разглядывая небо. Никаких признаков узнавания, удивления или дружелюбия. Он несколько раз потянул носом и снова взглянул на меня. — 143 —
|