|
— Вы видите ее душу? Вы видите, как она к этому привязана? — Нет. Я думал, я вижу… — Вы должны примириться с ней. Освободите ее душу. Она готова к этому. Она блуждала за вами всюду, потому что только через вас она может обрести вечный покой. Это не ваша вина. Души тянутся к свету, как ночные бабочки к горящей свече. Идите. Идите в лес и предложите ей это, верните ей это и отпустите ее. Она уже может уйти, вам остается только дать ей последнее исцеление. Я смотрел на него с мольбой. — Я им это объясню, — сказал он. — Когда все закончите, возвращайтесь. Я с трудом держался на ногах, комната качалась и плыла, и мне пришлось ухватиться за плечо Антонио. 18 октября Мы должны найти наш собственный ритуал. Собственную церемонию и собственную дорогу к царству сознания, которое находится внутри и вне нас. Писанина стала составной частью моего ритуала, и вот я верой и правдой исполняю его здесь, на краю небольшой рощи возле ранчо El Viejo. Темно. Дженнифер, женщина, которой я никогда не знал и не мог знать, потому что нельзя постичь сущность жизни или свою сущность, ковыряясь в костях покойника. Я не знаю, как ты умерла, но догадываюсь, что твой час застал тебя на больничной койке, когда здоровые живые люди делали все, что они умеют, чтобы удержать тебя в своем мире. Возможно, ты прошла хорошую школу жизни, но смерть для тебя была, конечно, в новинку, и пришла она слишком рано, и ты боролась с ней; и если ты оказалась слишком привязанной к своему физическому телу, к сосуду, в котором ты содержалась, то прости меня, мне очень жаль. Жаль, что тебе не были отданы последние почести, что никто не помог тебе освободиться от тела прежде, чем оно было осквернено. Такова наша традиция. Сейчас я уверен, что твое тело уже сожжено, и Солнце освободилось из плоти, и остался только этот лоскуток твоей ткани. Но то, что было тобой, не перестало быть; и разве не удивительно, что твоя душа продолжает следовать за последним оставшимся кусочком плоти и обретет свободу здесь, так далеко от дома, среди этих замечательных мужчин и женщин. Я разломал слайд, и вынул из него содержимое, и сжег его тут же, под соснами. Я чувствую твое присутствие. Станет ли это место памятником для тебя? Спасибо тебе за все, чему ты меня научила. Я буду хранить это знание в своей памяти, а твой дух — в сердце. Всегда. Я начинаю понимать, что такое святыня. Я провел более часа в том лесу с Дженнифер. Между Землей и Солнцем двигалась Луна. Это была новая луна, молодой месяц; стояла необычайная темень. Когда я вернулся в дом, в комнате горело множество свечей; окна уже были раскрыты, но ни малейшее дуновение не шевелило язычков пламени. Старый шаман лежал на кровати посередине комнаты; старуха пела тихую мелодию. Я сел на свой стул позади Аитонио и рядом со старухой, в четырех фугах от умирающего. Он повернул голову ко мне, когда я садился, и посмотрел на меня, посмотрел прямо мне в лицо, и мое сознание очистилось, опустело, как его серые глаза. — 136 —
|