|
Я подкладывал сучья из охапки Аптонио, пока не убедился, что огонь горит надежно. Я сел удобнее, и по мере того, как я всматривался, пламя изменялось, изменялось и мое восприятие. Мой фокус смещался, и то, что вначале было четко очерчено, теперь окутывалось сиянием, светилось, словно сквозь дымку. Я вынул жезл из земли и проверил зрение по его поверхности. И хотя я различал каждую деталь и каждую трещинку или неровность кости, пламя по-прежнему мерцало матовым, рассеянным светом. Я закрыл глаза и стал глубоко дышать, наследуя стиль Антонио. Свет костра падал мне на веки и вызывал головокружение. Потом пламя начало мигать, и свет хлынул сквозь закрытые веки, как тогда на altiplano, но теперь появился звук, похожий на шум порывистого ветра, и он был связан с потоком крохотных световых частиц. Цвета были яркие и легкие, как сияние раскаленных углей в костре. Я открыл глаза. Огонь горел ярко, и мне было приятно его сияние. Я взглянул на собранные мною кусочки дерева. Какой выбрать? Мне бросился в глаза мескитовый сучок, старый и обкатанный, словно галька; он напоминал тело птицы с прижатыми к бокам крыльями перед тем, как нырнуть в воду. Я вытащил его из кучи и аккуратно положил в центр костра, на пламя. Он придавил своим весом горящие ветки, края его быстро темнели. Я смещал свой фокус, я искал изображение, но не знал, чего следует ожидать. Что-то появилось, какое-то движение возникло на периферии поля зрения. Я немного повернул голову, чтобы посмотреть лучше, и ощутил волну адреналина. Но свет костра по-прежнему играл на стенах пещеры; казалось, он дурачит меня. Я выдохнул и вдруг понял, что задерживаю дыхание; тело напряжено, шея и плечи затвердели от ожидания. Так не годится. Слишком уж я стараюсь. Дышу. Я снова закрыл глаза, чтобы ощутить свое состояние и проверить действие Сан Педро. Огоньки были, но они стали крупнее, ярче и летели сквозь меня со свистом, как ветер сквозь деревья, и был в их движении ритм океанского прибоя. Один светящийся шарик задержался передо мной. Еще один. Я поднимаю руку, откидываю противомоскитную сетку своей кроватки и выгибаюсь на холодных простынях, чтобы дать место гостю. Он передвигается, парит рядом со мной, и я чувствую, что он улыбается. Я не припомню, чтобы я открывал глаза. Знаю только, что в какой-то момент я был маленьким мальчиком, уютно укрывшимся в постели, а в следующее мгновение снова сидел в пещере под Мачу Пнкчу, глядя на огонь. Я посмотрел на часы. Как, 8:04? Похожий на птицу кусок мескитового дерева превратился в догорающий уголь и темно-серый пепел. Спал ли я? — 110 —
|