Четыре Направления - четыре Ветра

Я возвратился в Куско и обнаружил в гостинице почту для себя. Я был уже выписан из гостиницы, но пригоршня soles, высыпанных на стол перед администратором, решила вес проблемы. Письмо оказалось от Брайена, а еще была телеграмма от отца: у бабушки инсульт, и мне, видимо, следует возвращаться в Калифорнию через Майами.

Я заказал билет на самолет, и мы с Антонио вместе пообедали. На следующий день он сопровождал меня в аэропорт.

Я покачал головой, взваливая на плечи рюкзак:

— Вы не можете знать расписание тумана.

Он посмотрел на часы. Он выглядел так же, как в тот день, когда я увидел его впервые. Профессор Антонио Моралес Бака. Мешковатый костюм, потертая белая сорочка, темный галстук, волосы зачесаны назад, карманы оттопырены. Безупречная неряшливость. Кожа его лица едва заметно потемнела от загара на altiplano, а в движениях чувствовалась здоровая легкость; какое-то обновление светилось в уголках глаз и в улыбке.

— Через полчаса будет ясная погода, — сказал он.

Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся:

— Вы так думаете?

— Конечно.

— Откуда вы знаете?

— Я же индеец, — улыбнулся он.

— Да, я почти забыл, — рассмеялся я. — Индейцы знают нес.

— Все. Не знают только, как жить в безоблачном мире физических объектов и прямых утлов. — Он положил мне руку на плечо. — Я должен идти. У меня занятия в первом часу.

— Спасибо вам, — сказал я.

— Вам спасибо, мой друг. Мы оказались хорошими спутинками.

Я открыл рот, но не нашелся, что сказать.

— Вы попробовали знание на вкус, — сказал он. — Скоро нам предстоит опыт силы. Но не ожидайте его.

— До свидания, — сказал я.

Я протянул руку, но он только посмотрел на нее и покачал головой:

— У шаманов, говорят, принято прощаться только раз. Я держал руку протянутой.

— Кто это говорит?

— Да мы и говорим. Вы и я. Для нас это всегда будет husta pronto. Пока мы снова не встретимся.

И он пожал мне руку.

Полчаса спустя туман рассеялся. Над аэропортом засняло небо, и молодая женщина в униформе перуанского аэропорта объявила посадку на рейс Куско— Лима.

В Майами я провел один день. Отец осмотрел меня с головы до ног и нахмурился: волосы я не стриг еще с Калифорнии, и у меня отросли усы, одежда измялась.

— Тебе следует пойти к бабушке, — сказал отец. Глаза у него были усталые.

— Я для этого и прилетел, папа.

Я побрился, и Соледад, сорокалетняя служанка моих родителей, дала мне одну из отцовских сорочек, накрахмаленную и отглаженную. Я повел бабушку к завтраку.