Нагуализм

«Один наблюдательный немецкий путешественник Карлос фон Гагерн сообщает нам, что повсюду верят, будто колдуны способны насылать тошноту и другие недомогания, которые можно нейтрализовать соответствующими заклинаниями, — причем чтение вслух некоторых отрывков из библии, по-видимому, считается одним из самых мощных средств».

Да и сам доктор Бринтон, вопреки научной объективности, не мог не стать жертвой предрассудков. Нетрудно заметить, как тщательно он цитирует тех авторов и исследователей, которые считали нагуализм разновидностью сатанизма. Если он говорит, что в нагуализме число 9 считалось «священным», то тут же приводит весьма забавное «пояснение» де ла Серны: «Дьявол самолично вычислил для них (нагуалистов) преимущества этой цифры!»

Поскольку представление европейцев о сущности нагуализма было весьма туманным, широко распространенной ошибкой в данном случае было неправомерное смещение акцентов: отнюдь не самые главные элементы культа воспринимались как основополагающие. Более всего это касается такого непривычного для европейцев обряда, как ритуальное использование психоактивных растений.

В докладе Бринтона упоминаются растения пейотль и ололиукви, а также таинственные «наркотические желтые грибы» (судя по исследованиям современных этноботаников, относящиеся к роду Psilocybe). Разумеется, сегодня странно читать, что при изготовлении пейотля используются некие «белые клубневидные корни». Еще удивительнее читать о способе его приготовления, записанном в 1784г.:

«Туземцы жуют его и выплевывают в деревянную ступку, где оставляют смесь ферментироваться, для придания остроты добавляют несколько листьев табака...»

Однако, несмотря на неточность сведений, которыми располагали европейцы относительно этих растительных препаратов вплоть до середины 20 века, очевидно, что ритуалы с использованием пейотля и ололиукви производили на них сильное впечатление и воспринимались как едва ли не главное содержание загадочного индейского культа.

Комментаторы очень много писали, помимо того, о превращениях в животных. Это представлялось также одной из важнейших частей нагуалистской веры. На наш взгляд, и использование священных растений, и идея о превращении в животное не являются собственно элементами нагуализма, а относятся ко всей совокупности индейских верований и культов, существовавших в Центральной Америке к моменту прихода европейцев.

В связи с вышесказанным необходимо обратить особое внимание на сложность ситуации, в которой оказались даже добросовестные европейские исследователи, столкнувшись с таким смешением. Эпицентр древне-индейской цивилизации — Месоамерика и значительная часть Южной Америки — был крайне сложно организованным культурным пространством, где сосуществовали сотни индейских религий, культов и верований. Поскольку все они часто были связаны общей мифологией, родственностью языков и, соответственно, терминов, антропологу было невероятно трудно разобраться в ситуации. В данном случае мы полагаем, что значительная часть искажений и неточностей при описании нагуализма вызвана как раз смешением собственно нагуалистской магии и церемониальной практики родственных ему религий.