Паразиты сознания

Оригинальным мыслителем человек может стать только после того, как одну за другой выбьет у себя из-под ног эти подпорки. Он может по-преж­нему любить своих родителей или свою страну, но он любит их с позиции силы — силы, в основе кото­рой лежит отторжение.

Однако большинство людей так и не способно научиться стоять на собственных ногах. Они ленивы и предпочитает опираться на подпорки. Человек мо­жет бесстрашно развивать самые смелые и ори­гинальные математические теории, но в то же время оставаться под башмаком у своей жены. Он может быть свободомыслящим философом и при этом в большей степени, чем он сам готов признать, жаждать восхищения друзей, учеников и поклонников. Короче говоря, люди никогда не отказываются от всех подпорок сразу: они подвергают сомнению лишь некоторые из них, но остальные продолжают принимать как данное.

Я был так поглощен увлекательным путе­шествием по новым континентам духа, освобож­дением от своей прежней индивидуальности и многими усвоенными ею предпосылками, что совер­шенно не сознавал, насколько прочно еще опираюсь на десятки других, столь же привычных предпосы­лок. Например, понимая, что моя индивидуальность претерпела большие изменения, я все еще сохранял ощущение собственного «я», а ведь оно подобно яко­рю, лежащему на самом дне глубочайшего моря. Я все еще воспринимал себя частью человечества. Я все еще смотрел на себя как на обитателя Солнечной системы и Вселенной, существующей в определен­ном пространстве-времени. Я принимал пространст­во и время как данное. Мне не приходило в голову задуматься о том, где я находился до своего рож­дения и где окажусь после смерти. Я даже не осоз­навал, что существует проблема моей смерти — все мысли об этом я откладывал на потом.

А теперь паразиты, спустившись на дно моей личности, принялись подрывать сами ее основы — яснее выразиться я не могу. Не то чтобы они в бук­вальном смысле слова начали вытаскивать из дна все эти якоря, — нет, это превышало их силы. Одна­ко они оказались способны сотрясать якорную цепь, и я внезапно ощутил неуверенность в себе на таком уровне, который без всяких колебаний принимал как данное. Передо мной вдруг возник вопрос — а кто я такой, в самом глубоком смысле этого слова?

Подобно смелому мыслителю, который отвергает патриотизм и религию, я отверг все обычные обсто­ятельства, которые определили мою индивидуаль­ность: случайность моего рождения в данном месте и в данное время, случайность появления на свет в виде человека, а не собаки или рыбы, случайность, наделившую меня могучим инстинктом жизни. Отбросив все эти случайности, я превратился в го­лый клочок чистого сознания, противопоставля­ющий себя всей Вселенной. Но тут я понял, что это так называемое «чистое сознание» так же про­извольно и случайно, как и мое имя. Противопо­ставлять себя Вселенной оно в состоянии лишь путем навешивания на нее ярлыков. Как может су­ществовать «чистое сознание», если я воспринимаю вот этот предмет как книгу, а вон тот-как стол? Моими глазами видит Вселенную все та же крохот­ная человеческая индивидуальность, и стоило мне попытаться выйти за ее пределы, как все превраща­лось в пустоту.