Паразиты сознания

Я научился у нее и кое-чему еще. Когда я прер­вал мысленный контакт с ней, она бросила на меня озадаченный взгляд. Я продолжал читать, делая вид, что ее не замечаю. Через некоторое время она потеряла ко мне интерес и снова углубилась в статистику. Но я понял, что она почувствовала, как я вступил с ней в мысленный контакт. Мужчины, на которых я потом это пробовал, совершенно ниче­го не ощущали. По-видимому, это свидетельствует о том, что женщины, особенно сексуально озабочен­ные, к подобным вещам аномально чувствительны.

Однако все это выяснилось позже. Тогда же я всего лишь попробовал сдвинуть с места окурок сигареты и обнаружил, что это хотя и возможно, но нелегко. Все дело в том, что окурок неживой. Живое существо гораздо легче заставить сделать то, что хочешь, потому что при этом можно использовать его собственную жизненную силу и нет необ­ходимости преодолевать инерцию мертвой материи.

После обеда я, все еще находясь под впечат­лением своего нового открытия, разорвал на мелкие кусочки листок папиросной бумаги и развлекался тем, что заставлял стайку бумажных клочков летать над столом, изображая метель. Это тоже оказалось довольно утомительно, и секунд через пятнадцать мне пришлось перестать.

Вечером, когда из Кара-тепе прилетел Райх, я рассказал ему о своем открытии. Он пришел в еще большее волнение, чем я. Как ни странно, он не попытался тут же произвести эксперимент сам, а вместо этого начал размышлять о природе явления и его возможных следствиях. Конечно, эффект те­лекинеза известен человечеству уже целых полсто­летия, и Райх тщательно изучал его в университете Дьюка. Он определил телекинез как явление, когда «индивидуум действует на какой-либо предмет, не пользуясь собственными двигательными система­ми». «Таким образом, — добавляет он, — телекинез есть прямое действие сознания на материю». Райха натолкнул на мысль об этом один заядлый игрок в кости, который утверждал, будто многие игроки мо­гут управлять падением костей. Райх провел тысячи экспериментов, и их результаты, в частности, дока­зали то, в чем я только что убедился: что занятие телекинезом через некоторое время вызывает силь­ную усталость сознания. В начале каждого его экс­перимента всегда наблюдалось намного больше « попаданий », чем в конце, и в ходе эксперимента их число неуклонно снижалось.

Таким образом, способность к телекинезу в не­значительной степени всегда была свойственна чело­веку. А то, что сила моего сознания увеличилась после того, как я занялся феноменологией, означало лишь одно: теперь я мог направлять на предметы более мощный поток умственной энергии.