Паразиты сознания

Следуя указаниям Масси, я ввел нужные дан­ные в электронный мозг и вместе с остальными отправился ужинать. Это был на редкость веселый ужин, учитывая наше положение: мы неслись мимо Луны в такие области космоса, куда не осмеливался проникнуть еще ни один человек, если не считать злополучной экспедиции на космолете «Прокл». Земные тревоги на время покинули нас, как забы­ваются все дела в первый день отпуска.

За все последние недели я ни разу не спал так крепко и сладко, как в ту ночь. половина попытался соооразить, почему это я чувствую себя таким счастливым. Может быть, видел хороший сон? Но никакого сна я вспомнить не мог. Я встал и подошел к кормовому иллюмина­тору, Луна выглядела огромным серпом, на котором ясно виднелись горы. Примерно в четырехстах ты­сячах километров позади нее был виден голубовато-зеленый серп Земли, похожей на гигантское солнце. Само Солнце горело ослепительным белым светом, как будто готовое вот-вот взорваться, а звезды ка­зались во много раз крупнее, чем с Земли. При виде этой картины меня охватил такой восторг, что я с трудом его сдержал.

Закрыв глаза, я погрузился в глубины своего сознания. Там было тише, чем вчера, хотя некоторое возмущение еще чувствовалось. Теперь мне стало очевидно, что это возмущение исходило от Луны. Но сейчас оно заметно ослабло, и у меня появилось восхитительное ощущение внутреннего покоя и свободы, как у выздоравливающего после долгой болезни.

Я пошел будить Райха и Холкрофта. Такими здоровыми и счастливыми они не выглядели уже много недель. И у них, как и у меня, тоже появилось ощущение свободы. Мы почти не разговаривали, но все почувствовали надежду.

В тот день ничего особенного не произошло. Мы просто сидели, глядя, как Луна отступает все даль­ше назад, и чувствуя, как растет в нас это ощу­щение свободы. В каком-то смысле это был самый важный день в моей жизни, хотя я почти ничего не могу о нем рассказать.

И вот здесь передо мной встает проблема — как передать свои ощущения. Обычные слова мало чем могут здесь помочь: наш язык не создан для того, чтобы выражать подобные переживания. Я могу только привести аналогию. Представьте себе страну крохотных карликов, у которых есть разные слова, означающие размер: «крупный», «большой», «очень большой», «огромный», «грандиозный» и так далее, и которые, желая описать что-то громадное, говорят «большой, как человек». Что будет, если такого кар­лика подхватит орел и вознесет его высоко над горой Эверест? Как сможет он найти слова, чтобы описать размер этой горы, настолько огромной, что даже че­ловек кажется крохотным в сравнении с ней?