|
В знаменитой «Чайке» Ричарда Баха, в которой, главным образом, и воспевается индивидуальный бунт против ограничивающей социализации, поэтично описана попытка, так сказать, ре-социализации в классической схеме «учитель-ученик». «...Флетчер заставил себя подняться в воздух и предстал перед группой совсем зелёных новичков, которые с нетерпением ждали первого урока. — Прежде всего, — медленно проговорил он, — вы должны понять, что чайка — это воплощение идеи безграничной свободы, воплощение образа Великой Чайки, и всё ваше тело от кончика одного крыла до кончика другого — это не что иное, как ваша мысль. Молодые чайки насмешливо поглядывали на него. “Ну-ну, приятель, — думали они, — вряд ли это объяснение поможет нам сделать мёртвую петлю”. Флетчер вздохнул...» Кстати, следует иметь в виду, что любая социализация, даже созидательная, создаёт для нас какие-то ограничения. Воспользуемся тем же примером умения ездить на велосипеде. Предположим, вы освоили сию премудрость и теперь можете прокатиться с ветерком, однако, для того, чтобы реализовать эту свою возможность, вам необходимы, как минимум, пара колёс, которые могут вращаться определённым образом, относительно гладкая и твёрдая поверхность, по которой можно ехать, а к этому ещё и некоторые другие факторы. Но всё это — новые ограничения, созданные вашей дополнительной социализацией при обучении езде на велосипеде. Иными словами, всякое наше знание, теоретическое или практическое, в чём-то нас ограничивает. Весьма печальный факт, с которым нам приходится считаться — ничего другого нам не остаётся. Итак, в этой жизни социализация человека разумного простирается на самые элементарные и, казалось бы, абсолютно естественные вещи. Например, на нашу способность просто что-либо видеть и распознавать. Известно ли вам, что уже более века психологи очень серьёзно и обстоятельно занимаются детским рисунком? Обратите внимание — именно психологи, а не искусствоведы или, скажем, педагоги. Следовательно, у них имеются для этого основания. Дело в том, что поначалу (в возрасте 5-6-7 лет) дети видят мир немного не так, как взрослые, а потому и стремятся его отобразить — разумеется, в меру своих возможностей — тоже по-другому. Обучая же их рисованию, мы одновременно учим детей и видеть по-нашему, то есть социализуем их в данном отношении. Интересен опыт, проведённый советскими психологами в середине тридцатых годов прошедшего столетия[3]. В ту пору подавляющее большинство узбекских женщин было неграмотно. Вернее, так их назвать — означает, использовать эвфемизм, смягчая то, что имело место в данном отношении среди прекрасной половины узбекской национальности. (Что, безусловно, не делает её менее прекрасной.) В общем, психологи воспользовались этой интеллектуальной девственностью и попробовали предлагать женщинам фотографии их близких. Так вот, весьма высокий их процент (более 30%) не смог распознать на диковинном бумажном листке изображения хорошо знакомых людей. Эти раскрепощённые женщины Востока видели на фотографии не своего мужа, предположим, а просто набор пятен. Отсюда можно сделать вывод: самые естественные для нас формы перцептивного восприятия не есть что-то врождённое. Мы тоже им обучаемся в процессе нашей социализации. И, кстати, та часть ума, которая задействована при всяком нашем узнавании чего бы то ни было, и есть вышеупомянутый манас — владыка индрий, перцептивных чувств. Как вы помните, в индуистской схеме манас символизирован шестым лепестком второстепенного центра жизненной энергии (манас-чакра), расположенного чуть выше шестого основного её центра — аджна-чакра. Что же касается самого манаса как аспекта нашего сознания (по индуистской модели), то приведённый пример, надеюсь, помог вам, наконец, окончательно понять, что же это такое. — 37 —
|