Лекции и интервью

«Но если у нас есть выбор, почему мы все же продолжаем оставаться в дерьме?» — «Потому что там тепло. Не хочется с ним расставаться, и мы не любим говорить «прощай». И мы такие озабоченные-озабоченные. По двадцать шесть часов в сутки! И как ты думаешь, чем мы так озабочены? — он снова улыбнулся, прямо как Чеширский Кот. — Собой! Как обстоят дела со мной? Что со мной происходит? Что со мной случится? Прямо свихнулись на себе! Кошмар какой-то, но ведь так захватывающе!»

Я сказал ему, что его точка зрения выглядит грубовато. Он усмехнулся, а потом потешно категорическим тоном академика, страдающего запором, произнес: «Да, Кастанеда — это несчастный и выживший из ума старик (здесь он скорчил соответствующую гримасу). Жадная обезьяна пытается через решетку дотянуться до косточки плода и вся сосредоточена на этом. Это проверено в экспериментах. Нет такой силы, которая могла бы заставить ее оставить эту косточку. Ее рука будет дергаться в хватательном движении, даже если вы отрубите ее.

Мы умираем, вцепившись мертвой хваткой в наши игрушки. Но почему? Из-за чего, как говорила мисс Пегги Ли? Это же ужасно, этого не может быть. Нам надо учиться тому, как позволить себе уйти. Мы собираем воспоминания и наклеиваем их в альбом, разные там корешки от билетов на какое-то шоу на Бродвее, которое мы смотрели там десять лет назад. Мы умираем, вцепившись в воспоминания. Быть магом — значит обладать энергией, стремиться узнать новое и иметь силу воли, чтобы позволить себе уйти, сделать прыжок в неведомое. Все, что здесь необходимо, — это некоторая перестройка и переопределение. Мы должны смотреть на себя как на существа, которые вот-вот умрут. Как только вы примете это, мир раскроется перед вами. Но для того, чтобы вы могли воспринять эту идею, у вас внутри должен быть стальной стержень».

Естественное наследие чувствующих существ

К. К.: Когда вы говорите «гора», или «дерево», или «Белый Дом», вы включаете целый универсум подробностей, имеющих единое выражение. Это магия. Мы существа, ориентированные на видение. Вы можете облизывать Белый Дом, обонять его, прикасаться к нему, но это мало что вам скажет. Но достаточно одного взгляда, и вы сразу будете знать все, что здесь нужно знать: как-никак «колыбель демократии». Вам даже не нужно смотреть на него, вы уже видите Клинтона, сидящего внутри, или Никсона, молящегося на коленях.

Наш мир — это множество деталей, склеенных между собой, целая лавина значений и смыслов. Мы не воспринимаем, мы только истолковываем, и наша система истолкований делает нас ленивыми и циничными. Мы предпочитаем говорить «Кастанеда лжец» или «Эти дела с выбором способа восприятия не для меня».