|
Те приемы, с помощью которых дон Хуан, по моим представлениям, «потрескивал суставами», и были магическими пассами. Часто он как-то странно двигал руками, ногами, торсом и бедрами. Я считал, что он делает это, чтобы посильнее растянуть свои мышцы, кости и связки. Результатом этих растягивающих движений, как мне обычно казалось, были потрескивающие звуки, которые, как я всегда считал, он производил, чтобы поразить и развлечь меня, хотя он действительно время от времени просил меня подражать ему. Однажды, представив это в форме вызова, он даже заставил меня запомнить эти движения и повторять их дома до тех пор, пока мои суставы не начнут издавать такие же потрескивания, как и его. Мне никогда не удавалось воспроизвести эти звуки, хотя я решительно, хоть и неохотно, изучил все движения. — Почему они называются магическими пассами ? — спросил я. — Они не только «называются» магическими, — ответил он. — Они действительно магические! Они вызывают такой эффект, который нельзя приписать обычным объяснениям. Это не просто физические упражнения или позы тела; эти движения являются реальной попыткой достичь оптимального состояния. Эти движения пронизаны намерением тысяч магов. Даже нерегулярное их выполнение заставляет ум остановиться. — Что ты имеешь в виду, говоря, что они заставляют ум остановиться? — Мы распознаем и опознаем все, что делаем в мире, — сказал он, — преобразуя это в линии подобия. Казалось, дон Хуан напряженно ищет способ выразить то, о чем ему хотелось сказать. Он надолго замолчал, как будто искал подходящее слово. Я тоже молчал. Я знал об этом слишком мало, и поэтому даже не осмеливался думать об этом. Все, что у меня было,— это желание узнать, что означают эти таинственные магические пассы. Дон Хуан поднялся. Судя по всему, у него кончилось терпение. Мы сидели в столовой его дома и пили чай, который он готовил из листьев душистого кустарника, растущего во дворе. Он извинился и сказал, что ему пора вздремнуть. Каждую ночь и каждый день дон Хуан делал небольшие перерывы на короткий сон. Такая привычка спать была основана на принципе, допускающем не больше двух часов сна подряд. Когда он сильно уставал, он спал в сумме по шесть часов, но по два часа за один раз, с небольшими промежутками бодрствования между ними. Мы очень долго не возвращались к теме магических пассов. Но однажды он продолжил свои объяснения, совершенно неожиданно для меня, но не для него самого, потому что он, как оказалось, все это время помнил о том, что мы прервали разговор о них, хотя я об этом совершенно позабыл. — 39 —
|