Крик орла, учение тольтеков, том 2

Мы уже встречались с этой загадкой ранее, когда рассматривали объяснение двух типов осознания и Непознаваемого (хотя от проницательного читателя не ускользнуло то, что я лишь поверхностно остановился на этом вопросе). Сейчас у нас есть все основания рассмотреть эту проблему во всей её полноте.

Начнём с объяснения: до обнаружения этой загадки Толтеки даже не подозревали о существовании двух типов осознания, полагая, что всякое осознание единое и неизменное. Совершив открытие относительно Святой Троицы, Толтеки поняли, что осознание должно предшествовать тоналю, но поскольку предназначение Проявления заключалось в развитии осознания, этот факт был лишён смысла. Толтеки знали также, что проявляющаяся Вселенная по своему содержанию не должна отличаться от Невыразимого и, следовательно, второй и третий аспекты проявляющейся Вселенной должны также являться двумя полюсами осознания (рис. 16). Подобное рассуждение снова казалось бессмысленным, потому что откуда возьмётся осознание, если эволюция только-только начинается в данный момент?

Эта загадка довольно долго смущала толтекских видящих, поставив передними классический вопрос типа: «Что появилось раньше – курица или яйцо?» Так воцарились неразбериха и сомнения; на штурм этого серьёзного вопроса были брошены все накопленные знания. Всё больше видящих начали подозревать, что их предшественники, занимаясь исследованиями непроявляющейся жизни (или, как она до сих пор называется, Орла), допустили серьёзную ошибку. Однако в итоге именно эта загадка привела толтекских видящих к открытию двух типов осознания.

Чтобы полностью разобраться в смысле этого понятия, давайте вернёмся к предыдущему рассмотрению Невыразимого, т.е. к Святой Троице. Начнём с основополагающей двойственности нагваля и его осознания. Рассматривая два полюса осознания, мы должны разобраться с более глубокими последствиями этого феномена полярности. Итак: нагваль может определить своё предназначение лишь благодаря осознанию. Вместе с тем, нагваль выражает своё предназначение в виде намерения, определяемого как воля к проявлению. Но из того, что намерение выступает в качестве объединяющего начала, следует, что предназначение нагваля заключается в проявлении, т.е. в познании внутри себя того, что до сих пор оставалось непознанным. Иначе говоря, нагваль стремится объединить познанное и непознанное.

Теперь обратимся к рис.19. Для того чтобы объединить познанное и непознанное, нагваль (1), очевидно, должен вначале отделить их друг от друга; но поскольку функция разделения присуща разуму, нетрудно понять, что именно разум является причиной множественности, которую мы называем тоналем (3). Следовательно, мы можем сказать, что разум тождествен тоналю. С другой стороны, намерение (2) является выражением воли нагваля к Проявлению и потому не только обозначает единство, но и является причиной выполняемого разумом разделения. Следовательно, мы можем убедиться в том, что намерение прежде всего отвечает за единство и только во вторую очередь – за разделение; таким образом, намерение является истинным отражением двойственности осознания, проявляющейся в качествах разделения и объединения. В результате мы можем поставить знак равенства между намерением и осознанием.