Город Солнца

Капитан предложил мне серое шерстяное пончо.

Холодный воздух обжигал лицо; я представлял себе, как мы выглядим с высоты, куда, отражаясь от поверхности, высоким жалобным воем долетает звук подвесного мотора, а волна от носа лодки образует длинную узкую букву V, направленную углом к Острову Солнца.

Я плохо помню, как, окоченевший от холода, брел, споты- каясь в темноте, от гостиницы к пристани, но воздух, вода и мальчишеское ожидание приключения подействовали возбуждающе. Я наконец полностью проснулся и блаженно прислушивался к голосу Антонио, который объяснял капитану достоинства жареных семян кiwichа.

Я повернулся, скрестил руки на планшире лодки и лег на них подбородком. Я ощущаю вибрацию мотора, прислушиваюсь к плеску волн, разбегающихся от носа лодки, вглядываюсь в чернильную темень бездонного озера. Антонио перебрался ко мне.

— Мы можем идти быстрее? — спросил я.

— Он отказывается, — ответил Антонио. — Он использует двигатель на одну треть мощности, бережет его от износа. — Скупость капитана вызвала у него улыбку. — Он боится. Нужно было нанять индейца аймара с Острова Солнца. Они не боятся ни воды, ни острова ночью. — Он указал глазами на капитана. — Этот тоже аймара, но с материка, и к тому же суеверен.

Ничего, скоро рассвет, все будет в порядке.

Через час мы были уже в двадцати ярдах от берега и прислушивались к звукам нашего мотора, которые отражались от крутых вертикальных скал юго-восточной части острова.

Мы высадились в небольшой бухте и пришвартовались к каменному пирсу, который делил бухту пополам. Лодка находилась у причала ровно столько, сколько необходимо было для выгрузки. Антонио шепнул что-то капитану посудины, и мы пошли по узкому пирсу, приблизились к роще деревьев, вероятно эвкалиптов, и свернули направо вдоль береговой линии.

Было еще холодно, озноб пробирал до костей; это не был сухой холод, — ветерок нес влагу с поверхности моря. Заросшие кустарником крутые склоны и косые пласты слоистых скал поднимались над узким берегом. Антонио поднялся футов на двадцать вверх, чтобы собрать дров.

До восхода Солнца оставалось два часа. Судя по внешнему виду холма, Антонио не найдет ничего, кроме щепок и травы, поэтому я вернулся в бухту и там, у подножия огромной каменной лестницы, уходившей в темные своды смешанного хвойно-дубового леса, насобирал полную охапку дров. Антонио уже построил каменное кольцо вокруг небольшой квадратной кучки щепок и травы. В этот раз он зажег траву спичкой. Вместе мы соорудили некоторое подобие пирамиды из обломков бревен и веток. А затем он попросил достать сову, золотую сову из моего кармана.