|
превосходство над остальными, обманывая их. Не-мистификаторам довольно сложно это понять. Джойс Кэрол Оутс, писавший о мистицизме, был убежден, что Кастанеда действительно испытал _некий_ мистический опыт, потому что "мистический опыт невозможно симулировать". Вряд ли это справедливо. Бхарати написал целую книгу о подлинной и фальшивой мистике. Весь путь от мадам Блаватской до Йога Рамачараки и Лобсанга Рампы наполнен симулянтами. Оутс имеет в виду лишь то, что такие люди, _как Оутс_, неспособны подделать мистический опыт, но люди, подобные Оутсу, не объявляют о существовании троих сыновей в возрасте восьми лет, не продают сломанные часы, а их двойники не регистрируются в гостиницах. "Я не хочу быть профессором," -- сказал Кастанеда под конец обучения в аспирантуре. "Я люблю писать, но не могу представить себя ученым или мыслителем-интеллектуалом." Фальсификация и рассказывания историй -- призвания Кастанеды. Мистическая псевдоантропология была средством свести эти два призвания воедино; теперь в ней уже нет необходимости. Романист Рональд Сукеник не верит, что Кастанеда -- автор художественных произведений, потому что Карлос-Ученый представляется слишком лишенным воображения, и потому что истории Кастанеды о Доне Хуане обладают "ароматом накопленного опыта, а не воображения". Сукеник сравнивал Кастанеду с другими известными ему писателями, которые не пребывали в своих историях _непрерывно_, соответственно, их произведения нельзя было назвать ядром всей их жизни. Окружение собственных героев было необходимо Кастанеде гораздо больше, чем обычным писателям, потому что это его единственные близкие и доверительные друзья. И перед остальными литераторами у него действительно есть некоторое преимущество, потому что он смело может заявить, что все его персонажи описывают реальных людей его жизни. Искусство Дона Хуана, как сказал Кастанеда, заключается в "метафорическом образе его жизни". Это неплохо звучит, но вряд ли является правдой. Образ жизни Дона Хуан не метафорический, а буквальный. В мире Дона Хуана вещи таковы, каковы они есть; ничто не принимается за что-то другое; в нем нет ни символов, ни метафор. Животные разговаривают, люди летают, растениям нравится, когда их срывают с уважением. Подобные события не нуждаются в интерпретациях или объяснениях, их следует просто излагать. Если кто-то и живет в метафорическом мире, то это Кастанеда, постоянно выстраивающий отделенную реальность, преднамеренно превращая общепринятые явления в необычные -- — 70 —
|