|
я боюсь. Если я замечу, кроме того, что его желанию сделать зло тому, кого ненавидит, и сделать добро тому, кого любит, ему не препятствует страх перед злом, которое меня обыкновенно удерживает, то я назову его смелым. Далее, трусом мне будет казаться тот, кто боится зла, которое я обыкновенно презираю. Понятно, что другой человек может презирать какое-то другое зло. Если же я замечу сверх того, что его желанию препятствует страх перед злом, которое меня удержать не может, я скажу, что он малодушен. Из такой природы человека и непостоянства его суждений, а равным образом из того, что человек часто судит о вещах лишь по своему аффекту и что вещи, которые, по его мнению, ведут к удовольствию или неудовольствию и которым он старается способствовать или удалять их, часто только воображаются, мы легко можем понять, наконец, что сам человек часто может являться причиной как своего удовольствия, так и своего неудовольствия. Отсюда мы легко поймем, что такое раскаяние и что такое самодовольство. А именно, раскаяние есть неудовольствие, сопровождаемое идеей о самом себе, а самодовольство есть удовольствие, сопровождаемое идеей о самом себе, как о его причине. Эти аффекты обладают величайшей силой, благодаря тому, что люди считают себя свободными в рассудке. 26. Об'ект, который мы раньше видели совместно с другими, или который, по нашему воображению, имеет в себе только то, что обще нескольким вещам, мы будем созерцать не так долго, как тот, что, по нашему воображению, имеет в себе что-либо индивидуальное. Эта теорема говорит о внимании - чем более несхожий с другими об'ект, тем большее внимание к нему приковывается. Такое состояние души, т. е. воображение единичной вещи, называется поглощением внимания. Если оно возбуждается об'ектом, которого мы боимся, оно называется оцепенением. Так как поглощение — 202 —
|