Миллионер

И вот неожиданно к телефону подошел некий господин Ульянов, референт Юрия Михайловича, и говорит:

— Господин Тарасов, я хочу вам передать, чтобы вы впредь никогда по этому телефону не звонили! Мне сказано, больше не соединять с Лужковым, и он предложил вам забыть номер этого телефона. Все понятно?

Выяснять причину такого оборота событий у референта я не стал и, попрощавшись, повесил трубку.

С того момента прошло больше полутора лет. В середине 1993 года я выдвинул свою кандидатуру на выборах в Думу по Центральному округу Москвы, понимая всю утопичность подобной затеи. Без поддержки Лужкова, даже без согласования с ним втянуться в такую авантюру было верхом моего нахальства и казалось абсолютно безнадежным делом.

Однако, обойдя на выборах пятнадцать конкурентов, в числе которых был и известный журналист, которого откровенно поддерживало московское правительство, я стал депутатом Государственной думы от Центрального округа Москвы. Представив себе, что в этот округ входили девятнадцать посольств иностранных государств, Белый дом правительства России и, конечно, сам Кремль с его территорией, можно понять, что произошло! Эмигрант, приехавший в Москву за две недели до дня голосования, с доминиканским паспортом в кармане, преследуемый милицейской мафией и бандитами, вдруг стал полномочным представителем центра Москвы в законодательной власти Российского государства!

Я не знаю, как на все это отреагировал Лужков сразу после оглашения результатов выборов. Кому он выкатил выговор, кого он снял за халатность с работы — не ведаю. Но один факт был и остается фактом: с избранием меня поздравили многие известные люди России, даже Ельцин прислал письмо с собственноручной подписью. От Лужкова я поздравлений не получил.

Тянулись месяцы. Никакой связи с Лужковым не было, а я понимал, что Юрий Михайлович совсем неформально управлял Москвой и решать без него какие‑то проблемы в городе, даже в моем округе, было невозможно. А вопросов было много. Как депутат Госдумы от центра Москвы, я должен был организовать общественную приемную. Конечно, логично было ее разместить прямо в здании мэрии, которое также находилось в моем округе. Мне нужна была трибуна для отчета перед избирателями, а московский телевизионный канал, который просто обязан был это предоставить, напрочь отказал мне в эфире и послал меня заранее согласовывать темы моих выступлений в мэрию.

Наконец, по возвращении на меня обрушилась гора социальных проблем. Мне негде было жить. В моей квартире проживали мама моего сына Филиппа с новым мужем и мой сын. Маленькая квартирка Елены была сдана тещей внаем. Поэтому нам с женой некуда было приткнуться.