Но теперь все, слава богу, уже позади: еще вчера, в ожидании общей капитуляции, пришел приказ очистить вблизи передовой резервные госпитальные помещения. Колонны двинулись в тыл с утра, и Росляков, приехавший к шестнадцати — сроку окончания эвакуации, застал хвост последнего грузовика, похвалил Таню, что уложилась в срок, и рассказал, что вместе с Паулюсом сдались не то пятнадцать, не то шестнадцать генералов и войска начали складывать оружие. — Это у соседей, — добавил Росляков. — А на участке нашей армии пока стреляют. — Может, до них еще не дошло? — Кто их знает! — сказал Росляков. — Поживем — увидим. Наверно, злитесь на меня, что обещал заменить мужиком и не заменил? — Ничего, я под конец уже привыкла. — Вы, оказывается, тут даже на замполита Сто одиннадцатой шумели, что ваших немцев не по норме кормят! «Откуда ты, говорит, такую отчаянную партизанку на меня напустил? Чуть ли не под пистолетом меня держала: харчи или смерть!» Таня рассмеялась. — Да ну, это он шутит. Я, правда, к нему ходила, я и к замполиту полка ходила. Все понемножку помогли. — Была бы у нас медаль «За милосердие» — пришлось бы представить, — сказал Росляков, — а раз ее нет, представим к «Отваге». Все же одна женщина против восьмисот немцев! Они уже подошли к его «эмке». — Ну что, поехали? — Никаких медалей я не заслужила, даже смешно, — сказала Таня. — Но если действительно согласны доставить мне радость, то знаете что… — Ну? Она запнулась и все-таки сказала: — Оставьте меня до завтра тут. Мне нужно здесь, в дивизии, повидать одного человека. Росляков посмотрел на нее с удивлением. Не ожидал, что способна на такую откровенность. А вообще-то просьба вполне исполнимая. Все равно он до завтра не имел в виду никуда ее посылать, заранее так и считал: пусть передохнет после своих немцев. Таня подняла глаза на молчавшего Рослякова. — Не беспокойтесь, я точная, к утру, к девяти, буду на месте. — Боюсь, как бы вообще тут не остались, — пошутил Росляков. — Не останусь, — сказала Таня, — у них в дивизии пока нет свободных единиц. Я уже спрашивала. Ну как, можно? — И она улыбнулась. — Вместо «Отваги». — Так и быть, оставайтесь, — махнул рукой Росляков. — До штаба дивизии подвезти? Все равно мимо еду. И, ни о чем больше не расспрашивая, он ссадил Таню через километр, у штаба дивизии, и поехал дальше. Штаб дивизии был теперь в том самом подвале, куда пять дней назад Таня приходила к Синцову. Наступали сумерки, и до ушедшего вперед батальона было бы не так просто добраться, но ей сегодня вообще везло. Едва она, проводив глазами машину с Росляковым, направилась к стоявшему у входа автоматчику, как оттуда вышли несколько человек, и один из них — знакомый замполит 332-го стрелкового. Она была у него два раза из-за своих немцев. — 445 —
|