|
Пока Чичагов двигался в южном направлении, вниз по реке, основные события разворачивались в 15-ти километрах севернее Борисова, у деревни Студёнка (ширина реки достигала там 50-ти метров), где польские уланы отыскали брод, а французские сапёры навели временные мосты. По ним 26-го ноября французская армия начала переправу на правый берег. Здесь у Студёнки Наполеон писал: «Надо признать, что мы оказались в плачевном положении». Он был настолько в этом убеждён, что приказал сжечь знамёна с орлами и некоторые донесения своих министров. Лейтенант Тома Легле из 1-го швейцарского полка корпуса Удино отмечал в своих «Воспоминаниях»: «Нашим глазам открылась жалкая картина. Невозможно было узнать армию, которая ещё несколько месяцев тому назад приводила в трепет Европу и была великолепно всем снабжена. Мундиры стали почти неразличимы; люди шли босиком и без оружия, замотанные в шкуры; лица у всех были ужасно худы. Из-за действия мороза многие стали походить на негров. Все рода войск смешались. Некоторые солдаты ещё несли свои обмотанные тряпками ружья… Самая злая карикатура не смогла бы передать эту картину…» Тем временем Витгенштейн, опасавшийся столкновения с основными силами Наполеона, действовал осторожно и медлил с выдвижением к Березине. Он вышел к реке лишь 27-го ноября, когда переправа уже началась. К тому времени на левом берегу её прикрыл корпус маршала К. Виктора. В течение двух дней французы, отражая атаки разрозненных русских отрядов, переправлялись на западный берег. 27-го ноября в Борисов ворвались посланные М. И. Кутузовым авангардные части преследования под командованием атамана М. И. Платова и генерала А. П. Ермолова. Сам Кутузов не спешил к Березине, так как и без него там было достаточно сил для ликвидации французской армии. Стоит отметить, что план окружения Наполеона на Березине был представлен лично императором Александром I и не предусматривал единого командования: «Здесь, по плану самого императора Александра, должны были соединиться три отряда русских войск, над которыми адмирал Чичагов должен был принять начальство и преградить Наполеону путь к отступлению» («Отечественная история», С.-Петербург, 1895). Дезорганизацию в управление русскими войсками вносил сам император Александр своими распоряжениями, отдаваемыми Чичагову и Витгенштейну через голову Кутузова. Видимо, наступил момент, когда император захотел стать единственным героем кампании 1812-го года. Это предопределило несогласованность действий российских командующих, каждый из которых принимал решения самостоятельно. Когда Чичагов, поняв свою оплошность, возвратился к Борисову, наполеоновские войска уже закрепились на правом берегу реки. — 99 —
|