|
В настоящее время изучение прочности непроизвольного запоминания при активной мыслительной деятельности в сравнении с произвольным, совмещенным и смешанным запоминанием имеет ощутимую историю (J. S. Saltzman, 1953; J.S.Saltzman, E.Neimark, 1953; L.Postman, P.A.Adams, L.W.Phillips, 1955; M.Eagle, E.Leiter, 1964; П.И.Зинченко, 1961; Г.К.Середа, 1967; F.J.M.Craik, E.Tulving, 1975; С.П.Бочарова, 1976; Т.В.Розанова, 1978; А.Н.Шлычкова, 1978, 1989; и др.). А. Н.Шлычкова исследовала в течение ряда лет различные аспекты этой проблемы. Основной смысл ее исследований состоит в демонстрации лучшего сохранения в долговременной памяти результатов непроизвольного запоминания, основанного на активной мыслительной деятельности, по сравнению с «чистым» произвольным, а также с совмещенным и смешанным запоминанием. Необходимо подчеркнуть, что речь идет именно о долговременной памяти, так как при непосредственном воспроизведении различия в продуктивности разных видов запоминания либо невелики, либо имеют даже обратную тенденцию. Полученные результаты легко поддаются объяснению с позиций системного взаимодействия функциональных, операционных и регулирующих механизмов. Во-первых, эти исследования свидетельствуют о том, что функциональные механизмы нельзя «включить» или «выключить». Их функционирование представляет перманентный процесс, который можно усилить или ослабить благодаря операционной и регулирующей сторонам мнемических способностей личности. Другими словами, даже в системе с другими механизмами они могут функционировать относительно автономно. Во-вторых, эффективность непроизвольного запоминания при активной мыслительной деятельности подтверждает полифункциональность, полимодальность операционных механизмов познавательных способностей. В обсуждаемых экспериментах были задействованы разнообразные системы обработки вербальной информации. В-третьих, эти результаты вполне согласуются с общепринятой позицией относительно того, что долговременной памяти не бывает без обработки запоминаемого материала. И последнее. А. Н. Шлычкова отмечает, что наблюдается значительно меньшая межиндивидуальная вариативность результатов отсроченного воспроизведения материала при непроизвольном запоминании, основанном на активной мыслительной деятельности, по сравнению с межиндивидуальной вариативностью отстроченного воспроизведения при всех видах произвольного запоминания: «чистом» произвольном, совмещенном и смешанном. Это доказывает наше положение о том, что непроизвольное запоминание реализуется с опорой на функциональные механизмы, продуктивность которых ограничивается определенными пределами. Исследование, о котором говорилось выше, можно назвать работой констатирующего плана, объяснительные возможности которого явно ограничены. В этой связи представляют безусловный интерес работы, посвященные проблемам разноуровневой репрезентации воспринимаемой и опознаваемой информации. Как известно, фундаментальное допущение когнитивной психологии состоит в том, что «воспринимающий активизирует личностно-значимые структуры знания и генерирует некоторый тип личностной схемы, в терминах которой информация принимается, кодируется и сохраняется» (Т. Jkegami [309, с. 154]). Обсуждается вопрос о том, насколько эти личностные схемы уподобляются физическим свойствам внешнего мира. И если, скажем, применительно к пространственным характеристикам объектов допустимо обсуждать проблему их соответствия ментальным схемам (М. J. Sholl [325]), то в отношении цвета как феномена сугубо психического (так как длина волны не содержит в себе никаких первичных качеств «цветности») постановка вопроса о подобии психического мира физическому миру вовсе лишена основания. — 129 —
|